Даггер: Инициация

Ярость, замешанная на злорадном превосходстве, заклокотала во мне, как кипяток в котле. Сердце забилось с таким усердием, что в груди стало горячо.

– На пол! – рявкнул я. – Быстро!

– Стоять на месте! Руки поднять! Поднять, я сказал, чтобы я их видел! – раздался голос Оуэна за спиной.

– Ну что, крыса локсийская, прижали мы вас, наконец? – хмыкнул я, приблизившись к имперскому офицеру еще на шаг. Ложиться на пол он не торопился, но руки уже поднял. – На колени! Живо!

Локс кивнул, в глазах блеснуло пламя страха. Он медленно опустился сначала на одно колено, потом на другое. Весь ссутулился и сжался, как беглый раб при виде хозяина. Я непроизвольно улыбнулся, хотя видеть этого никто не мог.

– Вы, твари, спалили Ляморию. Выжгли поверхность дотла, – процедил я сквозь зубы и поднял забрало. Цифры и слова, повествующие о различных состояниях в тактическом компьютере шлема, пропали. – Тебе есть, что сказать, ублюдок?

Имперец раскрыл рот, что-то буркнул, его губы зашевелились, выдавая тихие невнятные слова. Страх в глазах пылал огнем. Его руки начали дрожать, а лицо побледнело. Я вытянул автомат, дуло почти касалось лба локса.

– Алекс, нет! – закричал позади Клейтон, и через долю секунды я зажал пальцем спусковой крючок.

Глухой выстрел. Голова офицера запрокинулась назад, лоб взорвался в кровавом месиве. Бордовые брызги окропили мне руки и лицо. Почти обезглавленное тело брякнулось на пол. Под ним стала быстро растекаться темно-красная лужа. Я повернулся к остальным имперцам, которые стояли в одну шеренгу с поднятыми руками. Мои бойцы наставили на них дула автоматов, но подходить близко никто не решался.

– Сержант! – протянул Клейтон. – Ну какого черта?!

– Заткнись! – буркнул я, сделал два шага и остановился перед имперскими офицерами.

Пару секунд назад я намеревался произнести пафосную речь, но после того, как я только что лишил жизни локса, все мысли стерлись из моей головы. Не нужны здесь никакие слова. Ничто уже не поможет. Ни им, ни нам.

Я поднял автомат, направив на них ствол.

– Алекс, одумайся, – заговорил Клейтон тише и вкрадчивей. – У нас есть приказ. Они нужны нам живыми. Не ломай жизнь ни себе, ни нам. Война почти закончилась. Мы победили. Все.

– Ничего не закончилось, – негромко произнес я, сжал зубы и надавил на спусковой крючок, медленно ведя дулом слева направо.

Автоматная очередь прошила сначала первого локса, а потом и оставшихся троих. Через три секунды все было кончено.

Вот теперь все. Я снова коснулся сенсора на плече, деактивировав энергощит. Нужды в нем больше не было.

– Остановите его! Остановите! Сержант нарушил приказ! – заорал Клейтон. Дуло его автомата уже было нацелено на меня. Он нажал спуск, и парализующий снаряд ударил мне в грудь. Меня затрясло с неистовой силой. Кто-то еще выстрелил, и я ощутил скованность в ногах.

Я отбросил автомат, а через миг на меня навалилось сразу три бойца. Я не сопротивлялся. Ноги подкосились, я завалился на бок, а потом распластался на полу. Руки мне выкрутили и сцепили сзади, ноги зажали. Клейтон что-то кричал, солдаты ругались и громко переговаривались. А я улыбался. Все, что я должен был сделать, я сделал. И пошло все к черту!

***

Я сидел на ужасно жестком и неудобном стуле. Вдобавок он еще был и холодным. Раньше я и не задумывался, насколько некомфортным могла быть камера предварительного заключения. Мои руки и ноги были скованы магнитными наручниками и кандалами, наличие которых требовал устав, но не здравый смысл. Куда я смогу деться из зала военного суда, окруженного высокой стеной с вышками, на каждой из которых приютился боевой андроид? Кроме того, зона просматривается десятками камер и патрулируется чуткими дронами. Да и присутствующие на судебном процессе охранники с суровыми лицами восковых фигур тоже не дадут и малейшего шанса на побег.

– Итак, подсудимый, все доводы в пользу вашей вины были выдвинуты обвинением. Вы согласны с ними? Признаете свою вину? – произнес военный судья – высокий и широкоплечий мужчина преклонных лет.

Он стоял на помосте на энергоподушке. Смотрел на меня свысока – как и подобает человеку его статуса. За его спиной развевался голографический флаг Альрийской Федерации – синий прямоугольник с желтым кругом посередине в окружении двадцати одной звезды. Совсем недавно и я носил эту эмблему на правом плече своего костюма.

– Своей позиции я не поменял. Как и сказал ранее, я поступил так, как мне велела моя совесть, – уклончиво ответил я.

– А если бы ваша совесть сказала вам, что нужно перестрелять всех ваших боевых товарищей, вы бы тоже ее послушались? – спросил судья. Он не ухмылялся, да и вообще его лицо оставалось беспристрастным, но в голосе ощущались злорадство и упрек.