Дагги-тиц

А я бродячий котенок Оська!
Когда сосиски несут в авоське,
Люблю их цапать, подкравшись сзади.
Одной сосиски мне хватит на день.
Не знаю мамы
И папы тоже,
Сестер и братьев не знаю я.
И часто голод мне брюхо гложет.
Зато здесь всюду
Мои друзья.
Я здесь родился, мои здесь корни,
Меня здесь любят дитя и дворник.
Меня гоняет лишь пес-бродяга,
Но до забора — всегда два шага.
Все эти крыши
И все заборы,
Домов заброшенных
Все этажи —
Весь этот город,
Да, этот город,
Мне этот город
При-над-ле-жит!

Начиналось утро на городской улице, появлялась торговка сосисками, Оське удавалось стащить у нее пару сосисок и поделиться с Беатриской. Затем они разбегались по своим делам, а на сцене появлялся Лесник (то есть Валерий Князев с подушками под зеленым кафтаном и в шляпе с пером).

Сюда забрел я лишь на час —
Заставили дела.
Как можно жить, спрошу я вас,
Когда кругом бедлам?
Я этой жизни не снесу,
Совсем, совсем я скис,
Поскольку жить привык в лесу,
Поскольку я лесник.
И для людей, и для зверей
Здесь, в городе, беда…
Эй, кошечка, давай скорей
Беги ко мне сюда!

— это он появившейся Беатриске.

Она была легкомысленным созданием — не совсем еще взрослая, хотя и постарше Оськи. И подошла к Леснику, от которого пахло вкусной домашней пищей. Тот сгреб беспризорницу и отнес в свой лесной домик.

Сперва Беатриске у Лесника понравилось: свежей рыбки и молока — сколько угодно, кругом прекрасная природа. И Лесник оказался добрым дядькой. Но… она была уличным созданием и долго не выдержала. Загрустила по мусорным кучам, по городскому шуму, по Оське и даже по вредному псу Бурбону, который готов был «р-разорвать всех на свете котов и кошек», но не разорвал ни одной, а, наоборот, отбивал их от живодеров.

Но от двух хитрых жуликов отбить Беатриску Бурбон не сумел. И через какое-то время было объявлено, что на кошачьей выставке появится новая «звезда» небывалой красоты.

Директор выставки (опять же Валерий Князев) солидно извещал зрителей:

Выставка, выставка,
Вдоль забора — клетки.
Кошки пожилые,
Кошки малолетки…

Кошки в клетках ему подпевали:

Гладкие, пушистые
И короткохвостые —
Все мы соответствуем
Требованьям ГОСТа.
Прочитай внимательно
Наши имена ты.
Мы теперь не просто кошки,
Все мы — экспонаты.

Директор продолжал:

Кошки из Австралии,
Кошки из Италии.
Сразу после выставки
Всем раздам медали я.
Кошки из Ангорры,
Кошки из Сиама!
Но кого сочтете вы
Самой-самой-самой?

Дружно вмешивались зрители:

Лучше всех, конечно,
Эта иностранка.
Эта королевская
А-на-ло-станка!

Беатриска была особой не только легкомысленной, но и честолюбивой. Сидя в позолоченной клетке, она соглашалась со зрителями:

Ах, как получилось все чудесно.
Я была худой и беспризорной,
А теперь я стала всем известной,
Сделалась особой благородной.
На меня глядит толпа народа,
На обед дают деликатесы.
Про меня восторженные оды
Пишут городские поэтессы.
Подо мной тюфяк из мягкой ваты,
Здесь не отлежу свои бока я…

Но тут голос ее менялся:

…Только почему-то скучновато,
Ну да к скуке быстро привыкают…
Нет, не привыкла:
Только вдруг припомню на минутку
Мусор и бидоны у киоска…
Странно, что уже вторые сутки
Почему-то не приходит Оська…
Но зато есть сливки и сметанка,
Много мяса и медаль в награду,
И теперь я кошка-дипломантка…
Но совсем мне этого не на-адо-о!