Дай! Дай! Дай!

– И ты думаешь, что те люди, с которыми Борис Аркадьевич общался двадцать лет назад, могут повлиять на его нынешнюю судьбу? Прийти и убить старика? И устроить разгром в его библиотеке?

– Никогда не знаешь, когда жизнь столкнет тебя с твоим старым врагом, – задумчиво отозвалась Мариша. – Никогда.

Ритка возражать не стала. Все-таки она была новичком в такого рода делах. А Марише уже довелось расследовать множество преступлений. Ритка все это прекрасно понимала и поэтому промолчала.

– Про дядю Никиты я все узнаю у свекрови, – лишь кротко произнесла она.

– Угу, – кивнула Мариша.

А затем, повернувшись к тете Люсе, произнесла:

– Я бы и сама хотела осмотреть место происшествия.

Глаза тети Люси вспыхнули, как тогда, когда Мариша заговорила о тайнике в квартире убитого старика. А ведь тетя Люся та еще авантюристка! Она любит приключения ничуть не меньше самой Мариши. Однако вслух тетя Люся произнесла лишь следующее:

– Но как?

– У вас же есть ключ от квартиры. Или вы его отдали?

– Нет. Никто его у меня не попросил.

Ну и работнички в нашей милиции! Или они так нацелились на Никитку, что другие версии ими уже и не рассматриваются? Или они наплевали на ключ тети Люси потому, что он в деле не фигурировал? Не с его ведь помощью проникли в квартиру. Вот менты им и не заинтересовались. Может быть, они про него даже и не спросили. Но все равно, будь на их месте Мариша, она бы расспросила главную свидетельницу получше и ключик бы у нее изъяла. Хотя бы вот для того, чтобы избежать визитов таких вот, как они трое.

– Так пойдемте тогда к дяде Боре.

– Это невозможно! Там опечатано.

– Печати я беру на себя! – решительно заявила Мариша. – В случае чего, я так и скажу. Силой отняла у вас ключ, сорвала печати. И под угрозой физической расправы заставила вас пойти со мной.

– Скажете?

– Скажу!

И тетя Люся сдалась.

– Пойдемте! – махнула она рукой. – Я тоже не верю, что старика убил Никита! И теперь чувствую себя ужасно! Выходит, из-за моей болтливости бедного мальчика посадили за решетку! И, возможно, теперь его осудят! И он многие годы проведет в тюрьме за то преступление, которого и не совершал вовсе.

Услышав это, Ритка скривила губы и приготовилась зареветь. Чтобы не допустить новой Ниагары, Мариша поспешно возразила тете Люсе:

– Не переживайте. Никиту бы все равно арестовали. С вашими показаниями или без них. Улик против него было предостаточно!

– Да! – воскликнула тетя Люся. – Я же не сказала вам главного!

– Чего именно?

– Менты нашли орудие убийства!

– Вот как? Но из вашего рассказа мы поняли, что Бориса Аркадьевича задушили, повредив при этом шейные позвонки.

– Это так! Но предварительно его оглушили! Проломили череп!

– Ой!

– Да. Ударили книгой по голове. Книга была стилизована под старинную, в твердом металлическом переплете. Этакая железяка с узорами. Знаете?

– Примерно представляем.

– И вот эта оправа и проломила бедному Борису череп.

И тетя Люся снова начала нервно заламывать руки.

– Ужасно! Ужасно то, что довелось пережить мне!

– Успокойтесь. Все это было и прошло.

– А потом этот человек еще и сломал ему, бедному, шею!

– Чудовищная жестокость!

– Нет, вы же понимаете, что такие зверства Никита просто не мог совершить! – переживала тетя Люся. – Это не он! Не он!

– Да уж, – буркнула Рита. – Никита даже на меня ни разу руки не поднял. На редкость беззлобный мужик. А уж меня много раз следовало бы двинуть за мой язык и истерики.

Мариша глянула на подругу с уважением. Какая самокритичность! За одно это Ритку можно уважать!

– Как я кляну себя за болтливость! – продолжала убиваться тетя Люся. – Если бы вы знали! Но когда я ляпнула оперативникам про Никиту, как он поднимался к своему дяде, я была в шоке. И я просто не понимала, что говорю! Сказала, никак не связав появление Никиты с убийством Бориса Аркадьевича. А оказалось… Подумать только, я сама сдала бедного Никиту милиции!

Марише уже надоели ее покаянные стоны, и она спросила:

– Так и что там с книгой? Почему следователь решил, что именно ею было совершено преступление.

– Ну… Она была вся в крови. Верней, не вся, но тот угол, которым проломили голову Бориса, точно был.

– А почему решили, что книгой дядю ударил именно Никита?

– Ах да! Один человек помахал над ней кисточкой и сказал, что на книге есть четкие отпечатки всех десяти пальцев Никиты.

– Никиты? Он так и сказал?

– Да.

– Но как он так сразу узнал, что это пальчики именно Никиты? У них что, уже был образец для сравнения?

– Ну, вообще-то он несколько не так сказал, – смутилась тетя Люся. – Он сказал, что таких же отпечатков полно в квартире. Мужские отпечатки, но не хозяина дома. А кто чаще других бывал у Бориса?

– Вы, наверное?

– Я – это само собой разумеется. А из мужчин?

– И кто?

– Так Никита чаще всего и бывал у дядюшки! Каждую неделю. А иногда и по несколько раз!

Судя по приоткрывшемуся рту Ритки, это было для нее новостью.

– Ка… каждую неделю? – прозаикалась она. – Как это? По вечерам мой Никита всегда бывал дома!

– А он днем приходил.

– Днем Никита работает!

– Каждую неделю приходил, – настаивала тетя Люся. – И по выходным иногда.