Дай мне любить тебя

Я киваю. Никаких эмоций. Внутри болезненная, предвещающая беду тишина. Я просто выхожу из ее кабинета и спускаюсь вниз, в кабинет УЗИ. Они делают исследование. Молча. Что-то шепчут друг другу. А я прикрываю глаза, чувствуя, как скупая слеза катится по виску.

— Плод замер. К сожалению, наши старания оказались напрасными. Вик, нам нужно срочно тебя чистить. Пошел процесс разложения, поэтому ты температуришь…

Я не слышу ничего. Меня трясет. Трясет, пока меня ведут в операционную. Трясет, пока меня просят раздеться, и я делаю это. И когда я уже забираюсь в кресло, на какую-то долю секунды я думаю о том, чтобы позвонить ему. Позвонить и рассказать все. Только он в лесу. Без связи.

* * *

— Вик, муж пиццу принес. Будешь? — Аня никак не хотела уходить. Температуры больше не было, но сильно болел живот. А еще душа. Ее рвало на части.

— Я не голодная, — прохрипела, просматривая телефон. Несколько часов кряду я пыталась написать и отправить ему сообщение. Рассказать все, а там будь что будет. Посмотрит ли он на меня теперь, так же как и раньше? После того что со мной произошло…

— Вик, — в дверях стоит Юлька. Вторая соседка.

— Там к тебе пришли. Выйди за дверь в коридоре девушка тебя ждет.

Я не хочу никуда идти. Но послушно встаю с кровати и иду.

На лавочке у процедурной сидит Марго. Первый порыв — уйти. Но что-то подсказывает мне, что я должна ее послушать.

Она поднимает на меня глаза. Видимо, все эмоции написаны на моем лице, потому что девушка тут же поднимается.

— Я по-быстрому. Долго не задержу.

Подумав немного, усаживаюсь рядом. Только потому, что тяжело стоять. Мутит.

Несколько секунд мы сидим молча. Я не смотрю на нее.

— Вик, я знаю, ты меня ненавидишь… но я люблю его..

Горький смех рвется с груди. Прикрываю глаза, понимая, что эту суку сюда прислала мать Верховского. Поворачиваюсь к ней.

— Я тоже.

Она кивает. Достает из сумочки какие-то бумаги.

— Я слышала про тебя… слышала, что ты потеряла ребенка.

Вспыхиваю от гнева. Какое право она имеет говорить об этом? Мерзко от понимания того, что Верховская все вынюхала.

— Неужели у Ирины Витальевны и здесь свои выходы?

— Нет. Она тут ни при чем. Твоя палатная врач — моя сестра. Прости, но когда я узнала, что ты здесь лежишь, не могла не спросить.

Кивнула. К глазам подступили слезы, но я затолкала их подальше. Не собираюсь плакать при ней.

— Что ты хотела?

Марго поднимает на меня глаза.

— Я беременна. От Ильи, — она протягивает мне бумагу. А я начинаю смеяться..

— Ты совсем с дуба рухнула? Думаешь, я полная дура и поверю в очередной твой бред?