Дай мне руку, брат

– Так вот, – улыбнулся «дед», расстегивая теплое пальто и являя присутствующим часть красивой, вышитой красными узорами рубахи, подвязанной кушаком, – раскрути я в танце вашего боевого командира, и перед вами предстал бы образ медведя! Да, поверьте на слово, так бы и было. …Что, что опять не так? Не верите? Раскрутить? Нет, лучше не надо. Он еще никогда не перекидывался, потому просто подспудно боится той Силы, что в нем спит. Но его кровь густа и если его «растанцевать», впрочем, об этом вам знать незачем. Разболтался я, – вздохнул Орислав, – а это негоже.

Очень вас прошу, витязи, не относитесь к этому, как к фокусам. Все это было обращено только к вопросам о том, а «свои» ли мы все те, кто собрался тут.

Или вот еще: подумайте на досуге и о другом: за что вы на самом деле боретесь? Мстите за загубленные жизни родичей, или просто за то, что кто-то отобрал ваши дома и дачи с квартирами, разрушил сладкое, спокойное житье в лени и довольстве, когда можно было, не задумываясь ни о чем пить пиво ящиками с утра до ночи, или водку? Пить по пути на работу, на работе, и после работы, добираясь домой? …А может вы еще за что-то бьетесь здесь на смерть?

Разве не любо вам осознавать себя витязями, коих вы тут пред собой узрели? А хозяевами земель своих, на которых вас и ваших Предков долгое время заставляли жить, как иждивенцев?

Вот, ребята, а вы говорите «по-свойски», – снова повторил «дед» фразу, вокруг которой и выстроился весь пляс. – Сейчас же, – простецки вздохнул Орислав, – мужики, мне надо поговорить, опять же «по-свойски», с вашим начальством. Вам есть над чем подумать, о чем поговорить, на сегодня представление закончено…

Бойцы загудели и послушно потянулись на выход. Выглядело это так, словно только что подошел к концу киносеанс и зрители, обсуждая фильм, неохотно покидают уютный зал. Никому и в голову не пришло, что этот «дед» по сути, отдал сейчас приказ, и они ему безропотно подчинились.

Едва последние из «зрителей», толкаясь и мелко перешагивая, вышли в коридор, к Ориславу подошла баба Паша: «Можа б Вы паелі чаго? – спросила сердобольная старушка.

– Благодарствую, мать, – улыбнулся гость в густую бороду, – мне надо с хлопцами вашими поговорить, это сейчас важнее, впрочем, чайку, если можно.

– Кампот…

– Вот и хорошо. Принесите к нам в уголок…

Лукьянов и Медведев, отметив это, коротко переглянулись, но промолчали. «Дед» кивнул в тот угол, в котором он немногим ранее появился перед заканчивающим ужин личным составом Базы.

Делать нечего. Прошли, сели за стол, подождали, пока Михайловна принесет по стакану компота и тарелку с домашним печеньем. Затем, проникшаяся безмерным уважением к гостю бабуля, вняв его очередной просьбе, принесла еще и толстую, декоративную свечу.

В ее веселом свете тени на стенах столовой играли как-то уж совсем по-домашнему, но, несмотря на это, разговор не складывался. «Дед» отчего-то снова включил режим «экономии слов». Молчал и командир партизанской Базы Лукьянов, который долгое время плотно занимался вещами, которые находились в зоне полного недоверия и недопонимания многих сотрудников, в том числе и подполковника Медведева. Алексей Владиимирович никогда не скрывал, что около пяти лет глубоко изучал Авестийскую астрологию. Потом его отчего-то резко развернуло и бросило в изучение древней славянской письменности.

Осваивая русские азбуки, он по счастливой случайности натолкнулся на какого-то человека, который полностью перевернул мировоззрение этого устоявшегося в целом, научного человека. Как говорил об этом сам Алексей: «У меня открылось образное мышление. То, что я использовал до него, было безобразным». И если астрология, популярный оккультизм, какие-то искусственно созданные философские течения часто приводили к жарким спорам дома или на работе, то тот поток знаний, который сам Лукьянов характеризовал, как «Наследие Предков» являлся делом настолько живым и интересным, что вызывал симпатии даже у его супруги.

Но, все это было до войны. Где-то там, в прошлом. Там осталось и изучение редчайших текстов, и Буквицы, и поверхностное ознакомление с Рунами, и страстный «голод» к знаниям, кстати, здорово подогреваемый встречами с тем «дедом», первым, что переполошил своим появлением все охранное ведомство Института. В прошлом осталась и настоящая семейная жизнь. Когда его супруге сообщили о том, что ее муж государственный преступник, она, на удивление легко приняла это к сведению и пообещала спецслужбам сотрудничество в случае его появления. Само собой, «сдавать» мужа она не стала бы, но и на все его весточки отвечала одно и тоже: «я не хочу иметь с тобой ничего общего, не разрушай мою жизнь».

Горела свеча и Медведев продолжал всматриваться в широкое, по-детски растерянно-воодушевленное лицо Алексея Владиимировича, как видно переживающего некое волнение, сидя бок о бок с таким неоднозначным гостем. Где были мысли командира отряда сейчас? В высших ли сферах, или рядом с супругой и крохой дочкой, что жили в доме тестя в Буде-Гресской, что по слуцкому шоссе?