Дай мне руку, тьма

Мы спустились с моста и направились к востоку по тропинке, идущей вдоль реки. Вечерело, воздух был чист, цвета золотистого виски, деревья сверкали яркостью красок, потемневшая от дыма темная бронза заката резко контрастировала с буйством цветов: вишнево-красного, лимонно-зеленого и ярко-желтого, сплетенных воедино в кронах деревьев над нашими головами.

— Расскажи мне об этом еще раз, — сказала Грейс, вкладывая свою руку в мою. — Твоя клиентка встретилась с девушкой, представившейся подругой бандита.

— Но это оказалось не так, парень не имеет никакого отношения к делу, далее, девушка исчезает, а мы не можем найти доказательств того, что она вообще существовала. У парня, Джейсона, похоже, нет никаких тайн, за исключением, возможно, бисексуальности, что не очень-то волнует его мать. Мы следили за ним полторы недели и ни к чему не пришли, никого не выявили, кроме разве что парня с козлиной бородкой, который, может, и связан с Джейсоном, но тоже растворился в воздухе.

— А та девушка, ну, твоя знакомая? Которую убили?

Я пожал плечами.

— По нулям. Все знакомства и связи проверены, даже подонки, с которыми она тусовалась, а Девин все молчит. Черт знает что…

— Патрик, — укоризненно сказала Грейс.

Посмотрев вниз, я увидел Мэй.

— Все, рот на замок, — сказал я. — Одним словом, кругом невезуха.

— Уже намного лучше.

— Собачка, — сказала Мэй. — Собачка.

Впереди на лужайке, недалеко от бойкой тропы, сидела супружеская пара средних лет. Рядом с ними, касаясь колена мужчины, лежал черный шотландский терьер, которого хозяин машинально гладил.

— Можно? — спросила Мэй у Грейс.

— Спроси сначала у дяди.

Мэй сошла с тропы на траву с некоторым колебанием, будто ей предстояло приблизиться к чужой неочерченной границе. Мужчина и женщина улыбнулись ей, затем посмотрели на нас. Мы кивнули в ответ.

— Ваша собака дружелюбна?

Мужчина кивнул.

— Даже слишком.

Мэй протянула было руку в сторону терьера, который все еще не замечал ее, но, не дойдя примерно полметра до его головы, остановилась.

— Он не укусит?

— Он не кусается, — сказала женщина. — Как тебя зовут?

— Мэй.

Собака подняла глаза, и Мэй отдернула руку назад, но терьер всего лишь медленно поднялся на задние лапы и фыркнул.

— Мэй, — сказала женщина. — Это Инди.

Инди обнюхал ногу Мэй, что заставило ее посмотреть через плечо на нас. В глазах ее читалась неуверенность.

— Он хочет, чтобы ты его погладила, — сказал я.

Далее все пошло по нарастающей: Мэй нагнулась и коснулась его головы. Он повернул к ней морду и уткнулся в ее ладонь, а она склонилась над ним еще ниже. Чем ближе она была к нему, тем больше мне хотелось спросить у хозяев, так ли уж они уверены в том, что их собака не кусается. По правде сказать, странное чувство. По шкале опасности шотландские терьеры находятся где-то между аквариумными рыбками и подсолнухами, но когда я видел маленькую фигурку Мэй все ближе и ближе к острым зубам, меня это не грело.

Когда Инди прыгнул на Мэй, я почти сорвался с места, но Грейс удержала меня, положив свою руку мне на плечо. Мэй сначала вскрикнула, но уже в следующую секунду оба, девочка и пес, кувыркались в траве, как старые друзья.

Грейс вздохнула.

— А ведь я надела на нее совсем новое платье!

Мы сели на лавочку и стали наблюдать, как Мэй и Инди догоняли друг друга, спотыкались друг о друга, отталкивали друг друга, падали и поднимались, затем начинали все сначала.

— У вас прекрасная дочурка, — сказала женщина.

— Спасибо, — ответила Грейс.

Мэй промчалась мимо скамейки с поднятыми вверх руками и громким криком, так как Инди хватал ее за пятки. Пробежав метров двадцать, оба свалились, подняв вокруг себя облако пыли и обрывков травы.

— Сколько вы уже женаты? — спросила женщина.

Прежде чем я успел ответить, Грейс ткнула меня пальцем в бедро.

— Пять лет, — сказала она.

— А выглядите как молодожены, — заметила женщина.

— Вы тоже.

Мужчина засмеялся, а жена толкнула его локтем.

— Но мы ощущаем себя молодоженами, — сказала Грейс. — Разве не так, дорогой?

* * *

Мы уложили Мэй в постель около восьми, и она быстро заснула: ее энергетический запас был истощен длительной прогулкой вдоль реки и играми в догонялки с собакой. Когда мы вернулись в гостиную, Грейс сразу начала собирать предметы с пола: альбомы для раскраски, игрушки, «желтые» журналы и страшилки. Журналы и книги принадлежали не Грейс, а Аннабет. Отец Грейс умер, когда она еще училась в колледже, и оставил обеим дочкам скромное наследство. Грейс истратила свою часть довольно быстро, сначала оплачивая в ходе учебы все, что не покрывала стипендия в последние два года обучения в Йеле, затем содержала себя, своего мужа Брайана и Мэй, пока супруг не оставил ее. А когда «Тафтс Медикел» предложил ей стипендию, она прокутила остатки своих сбережений.

Аннабет была четырьмя годами младше, она проучилась еще год в средней школе, а потом промотала свою часть на годовое турне по Европе. Фотографии из этого путешествия, прикрепленные к изголовью ее кровати, тешили ее тщеславие, и все были сделаны в барах. «Как Пропить Свой Путь по Европе за Сорок Тысяч».