Дай мне шанс

— Извини, — произнесла она, — но я хочу уточнить. Значит, ты даешь мне двенадцать процентов от твоих акций «Уорлд уайд», если я скажу Майклу, что ребенок его?

— Да.

Эллен поражалась той выдержке и спокойствию, с которыми ее собеседница делала свое возмутительное предложение, кстати, сама Сэнди в этом случае осталась бы только с девятью процентами акций. Но черт побери, откуда Сэнди вообще знает о сомнениях насчет отцовства?

— А почему ты решила, что отцом может быть не Майкл? — потребовала ответа Эллен.

Сэнди рассказала, как подслушала их с Мэтти разговор.

Еще одно потрясение для Эллен.

— Том в курсе? — спросила она.

Сэнди кивнула и продолжила:

— Если твои двенадцать процентов добавить к двадцати восьми процентам Майкла, есть шанс взять верх. При условии, конечно, что Крис Раскин проголосует за вас.

Эллен смотрела на нее в полном изумлении.

— Почему бы тебе самой не проголосовать вместе с Майклом? — поинтересовалась она.

Сэнди молчала, ожидая, когда она сама догадается. Долго ждать не пришлось.

— Потому что, — объяснила самой себе Эллен, — ты хочешь сообщить европейским инвесторам, что голосовала за продолжение съемок.

Сэнди кивнула.

На Эллен произвела впечатление ее честность.

— И что ты ответишь, — проговорила Эллен, — когда они захотят узнать, почему ты отдала мне двенадцать процентов от своей доли всего за день до голосования?

— Что-нибудь придумаю, — пообещала Сэнди. — Возможно, скажу, что ты меня шантажировала и это — твоя цена. — Сэнди тут же пожалела о своей шутке. — Можно им сказать, будто Крис Раскин и Марк Бергин уверили меня, что поддержат Форгона, стало быть, вместе со мной он без труда победит семьюдесятью двумя процентами голосов. Тогда мои двенадцать процентов никоим образом не отразятся на результатах голосования.

Эллен смотрела на нее тяжелым взглядом, пытаясь понять, в чем подвох. Но не могла найти ничего, кроме, конечно, условий обмена.

— Значит, стоит мне сказать Майклу, что ребенок его, и я получу акции? — повторила Эллен.

Сэнди кивнула.

Эллен смотрела на ее юное, такое решительное лицо, и внезапно ей стало смешно.

— Но какая тебе от всего этого польза? — полюбопытствовала она.

Слабый румянец появился на щеках Сэнди.

— Я пытаюсь купить себе небольшую страховку на будущее.

Эллен ожидала продолжения, пояснения.

— Если победит Майкл и работу над фильмом прекратят, — продолжила Сэнди, — мы все останемся ни с чем. Я пытаюсь спасти хотя бы каплю репутации, которая поможет мне начать все сначала.

— И еще, — дополнила Эллен, — если отцом ребенка окажется Майкл, есть шанс, что Том достанется тебе?

Сэнди ничего не ответила.

Эллен молчала, пытаясь осознать, понять смысл того, что сама только что произнесла. Все это время Том знал, что, возможно, она носит под сердцем его ребенка, и до сих пор ничего не сказал, ни слова. Он не хотел торопить события, ждал: вдруг он отец, вдруг он ей понадобится? Это вполне вероятно и совпадает с ходом мысли Сэнди.

Интересно, у Сэнди действительно есть шанс поладить с Томом, если вопрос с отцовством снимется с повестки дня? Эллен и впрямь решила, что пора развязать Чамберсу руки, ей это, в сущности, ничего не стоит.

— Есть одна деталь, о которой ты, видимо, забыла, — проговорила Эллен. — Согласно условиям, ты не можешь передавать никаких акций, не проинформировав держателя самого крупного пакета.

Сэнди разрешила себе улыбнуться.

— Если ты подробнее прочтешь эти пункты, ты увидишь, что там сказано. А именно: что Майкл Маккен является тем, кто должен быть проинформирован о любой продаже или передаче акций. Он, а не акционер, у которого самый большой пакет. Тогда же все полагали, что Майкл станет владельцем самого большого пакета. — Сэнди сделала паузу. — Очень удобная оплошность, ты не находишь?

Эллен взглянула на нее даже с некоторым уважением. Она действительно знает свое дело.

— Майкл в курсе? — поинтересовалась Эллен.

— Думаю, да, — ответила Сэнди. — А если нет, то скоро узнает. И на случай, если он согласится на передачу акций, в чем я уверена, я уже договорилась с нотариусом, контора которого находится на Сэнчури-Плаза. Он ждет нас где-то между половиной четвертого и пятью часами.

Глаза Эллен расширились.

— Ты была так уверена, что я пойду на это? — спросила она.

— Сформулируем так: я смотрела на нашу встречу с оптимизмом.

— Почему ты считаешь, что можешь мне доверять?

Сэнди засмеялась.

— О, это легко, — ответила она. — Ты не такая, как я.

Несмотря на весь ужас происходящего с детьми в Колумбии и на то, что компания находится на грани краха, Майкл не мог удержаться от смеха, когда Эллен рассказала ему о встрече с Сэнди.

— Ты знал, что только тебя следует ставить в известность относительно передачи или продажи акций? — спросила Эллен.

Он кивнул.

— И ты даже не сказал мне, — упрекнула она.

— Когда я это выяснил, мы даже не смотрели друг на друга.

— А теперь? — поддразнила она.

Он улыбнулся и обнял ее.

— Ты сама видишь. — Тон его снова стал серьезным. — Но несмотря на это, мы сейчас катимся в пропасть. Ты понимаешь это?

Она взяла его руку и положила на живот, в котором буянил их ребенок.