Дай мне шанс

– Видишь ли, я работал по шестьдесят-семьдесят часов в неделю. У меня просто не было времени на серьезные отношения. Сара была его второй женой, ненамного старше меня. Однажды я привез ее домой после благотворительного вечера, который мы оба посетили, и это… случилось.

Конечно, глупая отговорка. Они с Сарой не остановились ни после первой ночи, ни после второй. Трахались каждую свободную минуту, стремясь прервать монотонность существования людей, которым все подается на серебряном блюде.

Ошибка оказалась для него роковой. Оставь он Сару в покое – сейчас был бы уже весьма влиятельным человеком. И очень богатым, конечно же.

Мадди снова прищурилась и проговорила:

– Но как же так?.. Ведь Томас был другом вашей семьи и твоим наставником…

Митч вздохнул.

– Я вырос среди особенных людей. Это совершенно иной мир – не тот, к которому ты привыкла. Там все стараются друг друга сожрать. Никто не ожидает верности и преданности. – Он вдруг понял, насколько уродлива была его жизнь в Чикаго. О чем он жалеет?!

– Понятно, – кивнула Мадди. – Именно Томас смеялся последним.

– Не совсем. Он погиб в авиакатастрофе. Его одномоторная «сессна» упала в Тихий океан.

– А что было потом?

– Обвинение сняли. Томас тогда увез свои записи с собой. Не нашлось достаточных доказательств, чтобы меня осудить. Так что мое имя было запятнано, но я остался на свободе.

– А что произошло с Сарой?

– Она погибла вместе с ним.

Мадди немного помолчала, глядя на одеяло, – словно на нем были написаны все ответы на ее вопросы. Наконец подняла голову и пробормотала:

– Мне очень жаль…

– Мне тоже, – буркнул Митч, не зная, что еще сказать. – Но во всем виноват только я. Я был глуп и самоуверен. И заплатил за это.

Воцарилось тягостное молчание. Мадди снова принялась теребить одеяло.

– Сара была красивой?

Митч с минуту молчал. Ему хотелось солгать, но он не мог.

– Да, Мадди. Она была очень красивая.

– А какой она была?

Соблазнительной и гламурной. А ярко-красное платье, которое она надела на тот благотворительный вечер, прямо-таки сводило его с ума. Именно в нем он почти всегда вспоминал ее. В море черного она была видна издалека. Большинство женщин подняли волосы и сделали сложные прически, с которыми больше походили на цветы, чем дам, но блестящие черные волосы Сары были распущены. Он улыбнулся ей, и она подняла бокал в молчаливом тосте. Их взгляды встретились, и он сразу понял, что она будет лежать под ним.

Митч поднял голову и взглянул на Мадди, сидевшую на постели, скрестив ноги. На ней были шорты и топ. Рыжие волосы, обрамлявшие щеки, падали на плечи. Она ухитрялась выглядеть трогательной и сексуальной одновременно, чего никогда не удавалось Саре.

Он откашлялся и наконец проговорил:

– Она была высокой, с длинными черными волосами и синими глазами.

– А какая она была? – снова спросила Мадди.

– Она была… – Митч внезапно умолк. Ему хотелось прекратить этот разговор. Но Мадди по какой-то причине хотела узнать все до конца, и он не мог ей отказать, особенно после ее мучительной истории о гибели отца. Митч со вздохом продолжил: – Она была энергичной и очаровательной, и в ней было… то, что называется «изюминкой». Она очаровывала почти всех, кто знал ее.

– Сара работала? Или была светской дамой?

– Она была корпоративным адвокатом.

– И при этом была умной и красивой?

Хитрость и ум являлись частью ее привлекательности.

– Да.

– Ты любил ее?

Митч поморщился, но сказал правду:

– Любил.

Мадди такому ответу не удивилась. Она еще раньше все поняла по его голосу и по выражению лица.

Да, конечно, Сара была прекрасна. И Митч был прекрасен. Хотя Мадди никогда не видела его в чем-либо, кроме джинсов и футболки, она без труда представляла его в кругу чикагской элиты.

Откинувшись на изголовье кровати, он внимательно наблюдал за ней. Рассказ о смерти отца сделал ее уязвимой, и теперь она почему-то продолжала расспрашивать Митча о его связи с той женщиной.

– Ты по-прежнему любишь ее?

Мадди старательно сделала бесстрастное лицо, удивленная и встревоженная тем, как много значил для нее ответ. Какая ирония! До встречи с Митчем она клялась в любви к Стиву, и казалось бы ее не должен был волновать утвердительный ответ, пусть даже она и не любила Стива так, как следовало бы.

Митч нахмурился и тихо сказал:

– Нет, я давно о ней не думал.

Она молча ждала продолжения. Он понял это и пояснил:

– Сара – это мое прошлое. Думаю, мы были друг другом одержимы, но воображали, что влюблены. Сейчас, оглядываясь назад, я сомневаюсь, что все это было реальностью. А если и было, то эти отношения не могли бы продолжаться долго.

– Почему?

Митч пожал плечами.

– Она возненавидела бы Ривайвл, а мне пришлось покинуть Чикаго.

– А ты? Ты ненавидишь Ривайвл?

– Нет. – Митч покачал он головой. – Уже нет. Сначала думал, что сойду здесь с ума, но потом привык.

– И ты сейчас счастлив?

Он язвительно усмехнулся.

– Почти так же, как ты.

Мадди промолчала. Вопрос о счастье казался слишком важным, чтобы обсуждать прямо сейчас. Молчание длилось и длилось, и она снова начала испытывать некоторую неловкость. Окинув взглядом комнату, Мадди посмотрела на дверь и пробормотала: