Дай мне силы

— Не ори, — процедил тот, что раньше сидел за рулем джипа. — Поделился бы с нами и жил. Так нет же: "я — спецназ, хрен меня возьмете…" Откуда вы беретесь такие, контуженные? Сидел бы себе спокойно, копался в мелочевке, нет, на крупняк потянуло… И кто вас, отморозков, просит грязными руками в наши дела лезть?

Бизнесмен долбанный! А поднялся на чем? На просроченных продуктах! Столько народу чуть не потравил. Мать моя в больницу попала, но тебе ж все было пофиг, ты деньги делал.

— Ты, сука… — выдавил Марат, выталкивая языком изо рта кровь и разбитые зубы. — Я тебя на том свете достану.

— Ну-ну, — спокойно усмехнулся "качок". — Радуйся, что телку не отымели у тебя на глазах. Вот тогда бы порыдал.

Главарь медленно поднялся, равнодушно пнул Марата еще раз, направился в сторону насыпи, к джипу, который стоял наверху, поперек дороги, освещая фарами искореженный корпус "тойоты".

— Эй, Зубил, а с этим че делать? — крикнул Жора.

— Как чего, — нехотя процедил тот, прокладывая путь наверх и даже не оборачиваясь. — Первый раз, что ли? Что всегда. Поджигай.

— А че я?! — попытался рыпнуться "качок".

Главарь остановился. Медленно обернулся. Его глаза оставались в темноте, фары джипа светили как раз из-за спины.

— Что за гнилой базар? — не повышая голоса, поинтересовался он. — Проблемы? Спички дома забыл?

— У-у-у меня з-зажигалка, — запинаясь, выдавил Жора. В тихом голосе босса было что-то такое, заставившее его трястись.

— Ну вот и работай, — главарь выбрался к машине.

Громко хлопнула дверца "Чероки". Изнутри понеслась музыка, пассажир опустил стекло, чтобы лучше видеть все, что происходило внизу.

Еще несколько мгновений вокруг Марата была полутьма. Потом чиркнула зажигалка — раз, другой — и тут же, почти без раздумий, заполыхал разбитый корпус, насквозь пропитанный бензином. Дым набился в легкие, не давая возможности дышать.

— А-а-а! — почти неслышно выдохнул Марат и попытался прокашляться. Едкий дым жег глаза, забивал нос, от него не было спасения. Жора шумно топал в сторону "Чероки", продираясь сквозь колючий кустарник. Он даже не оглянулся. Еще раз хлопнула дверца джипа.

Раскаленная игла в спине превратилась в огненный Везувий. Марат купался в потоках лавы, подставляя лицо, спину, ладони потокам извергающегося из глубин живого огня. Он хотел смеяться от своего могущества, но непослушный рот корчился в крике. В крике? Странно. При чем здесь крик…

Кажется, джип выключил "дальний свет", меняя на "ближний". Взвыл двигатель, и машина стала разворачиваться, чтобы тронуться по светящемуся коридору в долгий путь. Марат уже не видел этого, лишь угадывал.

Мотор взревел снова, разгоняя новенький "Гранд Чероки" до ста километров в час, из окна орало радио, заглушая последними новостями все, что происходило внизу, под насыпью. И только грохот мощного взрыва прервал на миг голос диктора, бодро рассказывавшего о том, какая погода ждет завтра. Слепящая вспышка озарила дорогу под колесами внедорожника, а потом все снова утонуло в полумраке. Машина неслась вперед. Огненное облако позади окутало деревья, склонившиеся над тем, что еще недавно было "тойотой" и двумя людьми. Завтра не наступило".

Николай потер руки друг о друга и энергично поднялся из-за стола. Он был доволен "Отлично получилось, просто отлично! Подправить детали, вычитать, ошибочки почистить, а в целом…" Прошелся по комнате, разминая уставшую от долгого сидения за клавиатурой спину, озабоченно посмотрел на термометр. За несколько часов ртутный столбик сполз на пару-тройку делений вниз. Писатель направился к печке, подкинуть дров. Книги книгами, пока "идет волна" — бросать сюжет нельзя, но и про здоровье забывать тоже не следует. Еще не хватало заболеть, по собственной глупости… Скоро сдавать новый роман, времени осталось не так много, издатель ждет, подвести никак нельзя. Договор уже подписан.

Николай вспомнил рекламный постер: "Супербестселлер популярного автора…".

Усмехнулся. По правде говоря, это плохая примета. До тех пор, пока текст не ляжет на бумагу, делать громкие ходы не следовало. "Не сглазили бы…"

Писатель быстро открыл черную от копоти дверцу, огонь дыхнул ему в лицо.

Жарко… Николай отстранился, прикрывая глаза рукой. Достал из стоявшего неподалеку ведра с дровами несколько крупных полешек, одно за другим бросил в топку. Подумал, добавил еще парочку. Подправил кочергой. Закрыл дверцу. "Ну вот

, так лучше!"

Он выпрямился, поискал глазами трубку. Медленно набил ее, затянулся, с наслаждением выпуская клубы дыма. Подошел к окну. "Хороший день. Неветренный, задумчивый." Снег лежал на деревьях, на огороде толстым покрывалом. Все так, как и надо: покой, тишина. Здесь, конечно, лучше, чем в городе. Он не заперт в четыре стены, как зверь в клетке, не сбивает с нужного настроя жена, постоянными вопросами и проблемами. И, наконец, удалось на время избавиться от непонятных заморочек семнадцатилетнего сына, на которого "переходный возраст" влияет слишком плохо. Дошло до того, что Николай уже не мог находить с парнем контакт.