Дай нам шанс. Ты не пожалеешь!

— Не надо мне твоего Олега. Я к своей клубнике посторонних лиц не допускаю. Я сейчас возьму Лизу, пойду в огород. Шоб когда я вернулась, в доме была тишь, да благодать. Это понятно? — суровый тон бабули подействовал даже на меня.

— Более чем, — уверена, Державин как обычно кивнул в подтверждение своих слов.

— Замечательно. Пойдем, Лизуша. Сашка, выходи давай. Слышу, как кровать скрипит. Женишок твой явился, разговоры вести желает.

Я закатила глаза, встала с кровати, сладко потянувшись. Все-таки сон тут, что ни говори, обладает действительно целебными свойствами. Мышцы не болели, голова была светлая и ясная, никакого негатива в себе не ощущала.

Открыла дверь, на кухне действительно сидел Артём. Собственной персоной.

— Привет, родная. Хорошо выглядишь, — Державин аж подскочил при виде меня.

— Привет, Державин. И без тебя знаю, что я прекрасна как никогда в лучах обеденного солнца.

Пока он переваривал информацию, сказанную мной, я наложила себе в тарелку блины и полила их клубничным вареньем. Бабуля любила баловать меня всякими вкусными штуками по утрам, да и в принципе ее никогда не надо было просить, а я любила ее за понятливость, неприхотливость и простоту. Научиться бы и мне этому, было бы намного проще жить.

— Саш, я все понимаю…

— Думаешь? — иронично, аж сама чуть не подавилась от своей же язвительности.

— Давай без пассивной агрессии, пожалуйста. Мы же взрослые люди, — хмурился Державин, пока я спокойно уминала свои блины.

— Угу. Ты приехал-то зачем? — рада была его видеть до безумия, но капризная девочка Саша не давала взрослой Александре взять главенствующую роль над ситуацией.

— Поговорить. Что вообще значит «я не хочу этой свадьбы»? Ты обижена на меня? Что случилось за эти недели, пока меня не было?

Артём был не на шутку встревожен, о чем говорила его трясущаяся под столом нога, сдвинутые как обычно брови и напряженная спина. Рубашка на нем была, кстати говоря, явно не первой свежести. О чем это говорило? Да, собственно, и так понятно, что мужчина вылетел практически сразу после нашего телефонного звонка. Хорошо иметь частный самолет, еще вчера ты за пол земного шара, а сегодня уже тут, рядом, под боком. Удивительная вещь — самолет.

— Не обижена, Артём. Просто ты меня не спросил. А надо ли мне это? А хочу ли я так? Поставил перед фактом. Свадьба летом, выбирай платье, ведущих, фотосессию, гостей. А я этого вообще не хочу. Понимаешь? Ни угождать никому из гостей, ни их самих. Мне это не нужно. Мне нужен ты. Чтобы мы вместе. Можно и без свадьбы, и без загса, без свидетелей, прессы, всеобщего обозрения. Без всего этого. Если ты и дальше собираешься ставить меня перед фактом, а потом делать вид, что так и должно быть, то извини. Возможно, наши дороги не пересекаются, как ты сказал мне, когда сделал предложение. Я поняла, что одной любви…Ее недостаточно, понимаешь? Мало будет для того, чтобы что-то построить фундаментальное. Партнерство, Державин. Такой вариант меня устраивает, никакой больше. Ты идешь вперед, но и я не стою на месте. Не буду твоей тенью, не буду просто «как данность», не буду стоять «перед фактом». Я буду расти, развиваться, идти вперед. Мне нужно это, чтобы быть личностью. Понимание, общение через рот, компромиссы, безопасность, тогда и любовь имеет свою ценность и вес. Я уже стучалась ранее в дверь, где меня не слышали. Проходила это, больше не хочу. Либо так, либо никак.

Державин смотрел на меня очень долго, прежде чем что-то сказать. Думал настолько сильно, что я практически слышала звук его шевелящихся извилин. Оттянув ворот рубашки, он расстегнул пару верхних пуговиц, после чего выдал:

— Жарко, черт возьми. Напугала ты меня, Александра. Ох, — Артём выдохнул, откинулся на спинку стула, наконец, расслабляясь.

Затем этот наглец выхватил у меня кусок блина, закинул себе в рот и продолжил:

— Я ехал сюда с мыслью, что ты передумала терпеть мое занудство, постоянные командировки, да и в целом, наверное, опасался, что что-то изменилось между нами, пока я отсутствовал. Но ты меня поразила. В очередной раз, Саша.

— Чем?

— Собой. Ты удивляешь меня каждый день. Своей мудростью, искренностью, прямотой. Только прямота у тебя открывается в самом конце, родная. Долго терпишь, а это вредно. Знаешь, почему я оставался в стороне все то время, пока беседа разрывалась от сообщений?

— Почему же? — мне было действительно интересно.