Дай оглянуться… Письма 1908 — 1930

Знакомство ИЭ с поэтом Валерием Яковлевичем Брюсовым (1873–1924) сначала было эпистолярным; личная встреча состоялась летом 1917 г. в Москве. Брюсову посвящена 2-я глава 2-й книги ЛГЖ (7; 12–18).

1911

10. В.Я.Брюсову

<Из Парижа в Москву, апрель 1911>

Уважаемый Валерий Яковлевич, будучи вполне согласен с Вашим мнением о моих стихах, находящихся в редакции «Русской Мысли», я рад, что не с ними я выступлю в Вашем журнале.

Я посылаю Вам новые стихи, которые мне кажутся иными и по своим задачам и по технике[12]. Мне очень хотелось услышать Ваше мнение об этих стихах.

Уважающий Вас И.Эренбург

Мой адрес: М-г Ehrenbourg, 103, rue Vaugirard, Paris.

Впервые — БиК. С.526. Подлинник — РГБ ОР. Ф.386. № 110. Ед.хр.10. Л.2–3.

11. В.Я.Брюсову

<Из Парижа в Москву, 5 июня 1911>

Уважаемый Валерий Яковлевич, интерес, проявленный Вами к моим стихам, позволяет мне вновь обратиться к Вам за советом.

За последний месяц мной был написан ряд стихотворений, которые как по своим темам, так и по строению стиха, как мне кажется, отличаются от написанного мною раньше. Вследствие этого у меня возникло желание издать новый сборник стихов[13].

Я очень хотел бы знать Ваше мнение как об этих стихах, так и о моем намерении издать их. Должен оговорить, что я этим стихам придаю значение ученических работ, и поэтому меня гл<авным> обр<азом> интересует вопрос о том, насколько они интереснее и содержательнее, совершеннее по форме стихов, составляющих мой первый сборник.

Простите, что так часто беспокою Вас.

Глубоко уважающий Вас И.Эренбург

P.S. Если Вы захотите выбрать из этих стихов что-либо для «Русской Мысли», то примите во внимание, пожалуйста, следующее: стихи 1) Авиатор, 2) Молитвы, 3) Осенние терцины и 4) Пан — были раньше посланы мной для «Альманаха» Мусагет, и я не знаю, какие именно из них свободны[14]. Остальными стихами вы можете, в случае надобности, располагать.

Мой адрес: Ehrenbourg 39, B-rd Port-Royal, Paris.

Впервые — БиК. С.527. Подлинник — РГБ ОР. Ф.386. № 100. Ед.хр.10. Л.9.

12. В.Я.Брюсову

<Из Парижа в Москву, 3 сентября 1911>

Многоуважаемый Валерий Яковлевич, я только теперь получил Ваше письмо с извещением о Вашем намерении напечатать в «Русской Мысли» мое стихотворение «Весна». К сожалению, оно включено в мой новый сборник стихов, вышедший на днях[15]. Я глубоко сожалею об этом, тем более, что в течение последнего месяца я откладывал печатание книги, ожидая Вашего ответа.

Я посылаю Вам свой новый сборник стихов. Если Вы и найдете в нем стихи более совершенные, то я в этом в значительной степени обязан Вам.

Прилагаю Вам несколько новых стихотворений, б.м., какое-либо Вы найдете подходящим для «Р<усской> Мысли»[16].

Уважающий Вас И.Эренбург

Мой адрес: M-r Ehrenbourg 39, B-d Port-Poyal, Paris.

Впервые — БиК. С.527. Подлинник — РГБ ОР. Ф.386. № 100. Ед.хр.10. Л.6–7.

1912

Рисунок Е. Кругликова.

Париж, 1912

13. Е.А.Бальмонт

<Из Пуатье в Париж, март-апрель 1912>

Уважаемая Екатерина Алексеевна, очень жалко, что мне не удалось повидать Вас и рассказать лично обо всем. Попробую главное записать.

Меня арестовали 29 января 1908 г. по очень пустому делу «социал-демокр<атической> организации учащихся» — одновременно с еще 6–7 ребятами. Но при обыске у меня была найдена печать военной организации с<оциал>-д<емократов> и еще т. п. Таким образом, кроме дела об организации, по кот<орому> я был привлечен вместе с другими (по 126 ст.), мне предъявили отдельное обвинение в участии в военной организации (по 102 ст. 2 п<ункт>). В августе 1908 г. я был освобожден из тюрьмы под гласный надзор полиции до суда. В декабре того же года по ходатайству отца[17] надзор полиции был заменен залогом, и я был отпущен до суда за границу. Но в 1910 г. московская судебная палата нашла мое пребывание в Париже незаконным и предложила мне немедленно вернуться в Россию. Я представил свидетельство, визированное франц<узским> министерством иностранных дел и русским посольством, о болезни, мешающей приезду, и просил отсрочки. Но судебная палата отказала, конфисковала залог и сделала постановление о взятии меня под стражу, по возвращении в Россию. Отец обжаловал это постановление в Сенат, но безуспешно.

Следует прибавить, что во время ареста мне было 17 лет и 14 дней, если бы арест произошел на 15 дней раньше, то по русск<им> законам суду ставился бы вопрос о разумении. По делу было привлечено 6 человек, я и еще один не явились на суд. По делу учащихся часть была оправдана, остальные приговорены к 8 месяцам тюрьмы (по этому же делу была со мной арестована вместе поэтесса Н.Львова[18], но ей было тогда лишь около 16 лет и ее от суда освободили).

Вот и все.

Ваши слова меня, признаться, сильно разогрели и я начинаю опять все думать о Москве и прочих вещах.

Привет мой и спасибо.

Ваш И.Эренбург

P.S. Если Вам понадобятся другие сведения или что-нибудь сможете сообщить — мой адрес до 1-го мая —

Elie Ehrenbourg poste restante Poitiers[19].