Дай-сан

— Как вы уже знаете, — слово взял Туолин, — мертвоголовых воинов можно убить мечом, но их число, похоже, не убывает. Теперь их возглавляют какие-то черные существа с глазами насекомых. Пока что нам не удалось ни убить, ни ранить ни одного из них. Наши люди полностью деморализованы.

— А риккагины? — спросил Воин Заката, обводя взглядом задымленную комнату. — Воины тонко чувствуют настроение своих командиров и подражают им. Смотрю я на вас и дивлюсь. Обреченные люди. Если вы подавлены и потеряли надежду, от своих солдат вы и не можете ожидать ничего иного.

Его сжатый кулак тяжело опустился на стол.

— Теперь мы вместе. Последние силы человечества. Пришли буджуны — лучшие в мире воины. Мы сильны, как никогда. Я лично не собираюсь сидеть в этих стенах и дожидаться, пока наши силы совсем иссякнут. Это не подобает воину.

Краем глаза он видел, что Азуки-иро наблюдает за ним с безмятежным видом и улыбается.

— Завтра на рассвете мы выйдем на равнину, переправимся через реку и атакуем противника. Мы все. А к концу дня мы уже будем знать, выживет человек или погибнет в грядущие времена.

Он подал знак риккагину Эранту, и тот развернул подробную карту района боевых действий. Разноцветными чернилами на ней было обозначено расположение войск Дольмена.

На какое-то время воцарилось молчание, а потом куншин склонился над картой и постучал по ней указательным пальцем.

— Здесь, — сказал он. — И здесь.

И они принялись обсуждать планы завтрашнего сражения.

— Хорошо, что ты вернулся, — заметил риккагин Эрант.

Воин Заката рассмеялся.

— Значит, я не слишком изменился?

— Нет. — Риккагин Эрант на мгновение отвел глаза но потом его ясный взгляд снова остановился на странном лице стоявшего перед ним человека. — Вовсе нет. Теперь ты не похож на обычного человека, но даже при этом…

Он сжал длинную руку того, кто когда-то был Ронином.

— …но даже при этом я не мог тебя не узнать.

Он умолк, подождав, пока по узкому темному коридору не прошли двое воинов. Они стояли в полумраке, между двух дымящих свечей.

— Что произошло? — спросил Эрант. — Или это вопрос неуместный?

— Карма, — просто ответил Воин Заката. — Я отправился навстречу судьбе и нашел ее на Ама-но-мори.

— Значит, сказочный остров все-таки существует? Выходит, буджуны и впрямь оттуда, а не из какой-нибудь дальней страны на континенте человека. Ходили слухи…

— Существует, — сказал Воин Заката. — Теперь там мой дом.

— А эта женщина-воительница, которая пришла с тобой?

— Моэру? А что?

— Кто она тебе?

— Разве это так важно?

— Для Туолина, пожалуй. Он любит Кири, а она…

— Все еще любит меня? Нет, Эрант, она любила Ронина, но даже тогда он ничего не мог ей дать.

— Может быть, тогда…

— Да. Хорошо. Я не сделаю больно Туолину…

— Они останутся в живых…

— Как, возможно, и все мы, Эрант.

Усталый ветер развевал потрепанные знамена на стенах Камадо.

Он стоял на пронизывающем холоде и разглядывал обгоревший сосновый лес, вспоминая о первой пугающей схватке с самим собой. Теперь он знал, что где-то там, в густой чаще, таится Дольмен, который все-таки выбрался в мир людей.

На рассвете они сойдутся лицом к лицу. Это будет кульминационный момент всей его жизни — последняя пылающая страница истории уходящей эпохи, в которой все они жили, радовались и страдали.

Но увидит ли кто-то из них зарю новой эпохи?

Он не мог этого знать, но он чувствовал: если не увидят они, то ее не увидит уже никто.

И пока он раздумывал о Дольмене и о предстоящем поединке, которым решится исход Кай-фена, из бурлящих глубин его мыслей неожиданно всплыл ослепительный осколок памяти Ронина.

Саламандра.

Где-то в недрах этого мира, в подземном Фригольде, живет сенсей Ронина, человек, который выставил против Ронина его родную сестру, К'рин, и Ронин в конце концов был вынужден ее убить. Мастер воинского искусства, выбравший Ронина для обучения искусству боя, положивший начало долгой и многотрудной битве Ронина за то, чтобы в конечном итоге сделаться тем, кем он стал, — Воином Заката…

Но сначала — Дольмен…

— Как ты изменился, — раздался тихий голос у него за спиной.

Он не обернулся — он узнал Кири по голосу.

— Но я все равно узнала бы тебя, даже если бы прошло десять тысяч веков.

Он все-таки повернулся, глядя на нее сверху вниз странными светло-зелеными глазами. Она невольно ахнула и отвела глаза. А потом, отняв ладонь ото рта, она медленно и неуверенно протянула руку и прикоснулась к нему.

— Его больше нет, Кири. Его тело осталось на Ама-но-мори, погребенное под руинами разрушенной крепости.

— Нет, — возразила она.

Но все уже отгорело в разбитом сердце, превратившемся в белую золу.

— Разве такое возможно? Ты, должно быть…

Ее теплая ладонь погладила странные, непривычные очертания его щеки.

— Как же тебе, должно быть, не хватает Мацу! — воскликнула Кири чуть погодя вроде бы безо всякой связи, но он хорошо понял, что она имела в виду.