Дай волю чувствам

Хмыкнув в ответ, молодая женщина посмотрела любящим взглядом на своего волка. Мне не нужен был ее ответ, я его и сама прекрасно знала. Ездила же вместе с ними на шопинг пару раз. Ну так вот, меньше десяти сопровождающих ее муженек к нам не приставлял. А ведь мой ему не уступал в параноидальном стремлении обезопасить всех членов семьи. Нет, Ионел, как и обещал, никогда не запрещал мне ездить куда я захочу и не удерживал взаперти, или на одном месте, но при этом, особенно если сам не мог со мной отправиться, выставлял охрану не меньше чем из четырех медведей. И это было до рождения нашего первенца. После же рождения Питера, количество охраны выросло до шести оборотней. Теперь же, после рождения Иванки и Виталины, мне, вообще, страшно из дома выходить. Я даже думать не хочу, на сколько особей увеличиться моя с детьми охрана. После всего случившегося при нашем знакомстве, у Ионелла просто пунктик на нашей безопасности. В некотором роде я его понимаю, но это не мешает мне на него немного злиться. А иногда и очень сильно злиться. До швыряния предметами дело не доходит, но покричать я могу. Медведь же мой, как и обещал, выслушивает все мои претензии молча, смотря на меня преданными, полными любви глазами, но при этом количество охраны он не уменьшает. Ну и ладно, еще лет двадцать-тридцать и я к этому привыкну, может быть.

Спускаясь по лестнице, я увидела как Влад, подхватив смеющегося Питера на руки, несколько раз подкинул его вверх, вызывая у младшего братика счастливый крик с требованием подбросить еще выше. Мой старший сын стал уже совсем большим. Несмотря на то, что ему было только четырнадцать лет, ростом он уже был повыше многих сопровождающих Фролова волков. Сказываются гены медведей. Да и папа его был, как и все Фроловы, довольно крупный.

Иногда я вспоминала своего первого мужа. Благодаря Ионелу, эти воспоминания больше не несли терзающую душу боль, разве что вызывали тихую грусть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Народ, кто-то еще будет чай с олмашем* (венгерский национальный деревенский пирог с яблоками), а то скоро от него ничего не останется.

Из кухни выглянули Валентина Семеновна, мать Ольги и Ива. Увидев мою свекровь, Дмитрий хищно оскалившись, тут же поинтересовался.

— Бог с ним с тем пирогом, пусть его дети и женщины едят, меня вот больше интересует паприкаш**(блюдо из курицы) или ваш знаменитый гуляш.

Усмехнувшись, Ива гостеприимно распахнула дверь на кухню приглашая всех желающих пройти вовнутрь и разместиться за столом.

— Есть и то и другое, я же знала кого в гости жду.

Удовлетворенно потерев руки, оба мужчины тут же воспользовались предложением. Что-что, а поесть, да еще и мясо, они любят.

В открытую дверь кухни я увидела сидящих за столом Катюшу с младшим братиком. Они оба, как и говорила тетя Валя, с удовольствием наминали олмаш. Я Катю уже с полгода не видела. За это время девочка выросла и вытянулась, не зря же говорят, что чужие дети растут быстро. Вот только, несмотря на то, что внешне она еще была ребенком, в глазах ее читалась уже взрослая грусть. Как Ольга с Дмитрием не старались, а произошедшее с девочкой у Совельева, оставило свой отпечаток на ней на всю жизнь. Попадая в незнакомое ей окружение или обстановку, Катюша сразу же замыкалась в себе. Только со своими она была открытой, веселой и радушной. Для всех остальных она превращалась в жесткую (хорошо хоть не жестокую), бескомпромиссную, холодную и безэмоциональную альфа-волчицу. Волчицу, силу которой уже многие почувствовали на своей шкуре, вот только зверя никто не видел.

— Катя так еще ни разу и не обернулась? — вопрос Ольге я задала тихо. Мне не хотелось, чтобы его кто-то услышал. Узнай девочка, что ее обсуждают, и в следующий раз она может к нам и не захотеть приехать. Отрицательно качнув головой, моя подруга с грустью посмотрела на дочь. Даже будучи человеком, Ольга понимала, насколько важно для оборотня умение менять ипостась. Особенно это важно для волков живущих стаей. Да, Катю никогда никто не посмеет обидеть, ведь ни отец, ни братья этого не допустят. Но оборот нужен не только, чтобы защищаться. Он необходим для полноценного развития и уверенности в себе. Ведь оборотень без зверя — это все равно что инвалид без ног или другой части тела. Жить, конечно же, можно, вот только жизнь эта неполноценная.

Раздавшийся из детской плач Виталины, отвлек меня от грустных мыслей. Несмотря на схожесть моих маленьких принцесс, я их отличала и по лицам, и по плачу. Лина из них двоих была более требовательная. Скорее всего, Ива тоже проснулась, но как всегда лежала тихо, отдав инициативу по призыву родителей, сестре. Ну что же, поспешу назад. По-видимому, чай мне попить не удастся. А не помешало бы. А то, заболтавшись с Ольгой, так ничего поесть и не успела. А детей, чем теперь кормить? Но не успела я дойти до лестницы, как меня остановили любимые объятия.

— Я сам ими займусь, а ты сходи спокойно поешь.