Даймон

Кивнул Алёша, соглашаясь. В самом деле просто, проще некуда. В одной из папок так и сказано: подкинуть братьям-галичанам идею насчёт «сичевых стрельцов». За Збручем все на «усусах» поведённые, про СС даже не подумают. Особенности регионального мышления!

Хотел идиотами покомандовать? И как, товарищ Север, нравится?

Повернулся Алёша и прочь пошёл. Без него обойдутся!

* * *

Смутно на душе у Алексея Николаевича Лебедева, отставного демократа. Невесело. Отчего, не скажешь сразу. Месяц назад все понятно было. Никто он — и звали никак, «Алёша» для госпожи Усольцевой, «малюня» для Вари. Очкастый студент с временной пропиской и последней двадцаткой в кармане. А впереди ничего, совсем ничего, кроме бесполезного диплома. В «Черчилль» даже не сходишь, джаз не послушаешь.

Плохо? Хуже некуда, злостью изойти можно. Но это с одной стороны, другая тоже имеется. Когда ничего нет, многого хочется. Не многого даже — всего. Мечтать можно от души. Если в двадцать лет не мечтаешь, что ты за человек?

И всякая радость, малая самая — в строку. Статью в сборнике напечатали, на студенческую конференцию пригласили, Варя позвала, у братьев-демократов выступил удачно. Мелочь, а приятно. Жизнь, если подумать, из таких мелочей состоит. Нет же, захотел всего и чтобы сразу!

Захотел — выдали. По полной программе. И что теперь?

Остановился Алёша, оглянулся. Девятиэтажка позади, почти пришёл, уже и подъезд виден. Седьмой этаж, пельмени на ужин… Стоп, пельмени он купил? Надо бы…

Пельмени?!

Хмыкнул товарищ Север, сам себе подивившись. Пельмешек возжаждал? Не много ли будет? Может, поскромнее что — списочек для Ивана Ивановича, серьёзного человека, к примеру. Хач-начальник в том списке первым пойдёт, братец, мент поганый, вторым. Позиций десять сразу наберётся. Против каждой фамилии — примечание. Кого сразу, кого с мучительством, кого в живых оставить, только раствором цементным залить в три слоя…

В бетон гадов, в бетон!

Компьютер новый купить, завтра же. Интернет само собой, но главное — диски мистера Монро, лицензионные с подробным описанием. Одних дисков мало, Профессор о каком-то Джеймсе Гранте обмолвился. Джеймс Фицджеральд Лафайет Грант Третий, прямо царь-император. Без его «заставки» дело не пойдёт, не откроется нужное «окошко». Кажется, это и есть тайна Профессорская…

Вот и цель появилась. Можно сказать, мечта. И славно!

Товарищ Север немного подумал — и сам себя осудил. Куда спешить? Лучше, как бизон в старом анекдоте — пойти тихо-тихо…

Куда пойти? Как это — куда?

* * *

— Алло, Джемина? Я насчёт кинопремьеры. Узнали? Нужно встретиться. Через час у входа в клуб «Черчилль», там как раз ночная программа начинается. Не знаете? Объясняю…

Дорожка 4 — Увертюра из к/ф «Дети капитана Гранта»

Композитор Исаак Дунаевский.

(3`48).

Почти четыре минуты чистой романтики. Ветер дует в паруса «Дункана»…

Четверг, 21 августа 1851 AD. Восход солнца — 7.18,

заход — 17.30. Луна — IV фаза, возраст в полдень — 23,5 дня.

Ночью произвёл все необходимые наблюдения и измерения, повторив их для верности дважды. Теперь, когда наше путешествие начинает приобретать столь неожиданный характер, точное место нахождения и маршрут становятся чем-то вполне конкретным и действительно нужным. В дальнейшем постараюсь вести наблюдение дважды в сутки, обращая особое внимание на составление карты. Она не будет абсолютно точной: в моем распоряжении, увы, нет необходимых для этого трех (!) точных хронометров, термометр оставляет желать лучшего, анероида же и вовсе нет. Мой будущий (гипотетический!) читатель наверняка поинтересуется применением термометра в картографии. Когда-то, в далёком детстве, это меня тоже удивляло. К сожалению, без ежедневного определения точки кипения воды в нашем деле обойтись. Как и без многого другого.

Мой хороший друг и поистине блестящий писатель Оливье Бижо, пропавший без вести где-то в среднем течении Конго, как-то жаловался на своих читателей: «Они даже не смотрят на мои карты! Даже не смотрят! Неужели они не понимают?». Не понимают, конечно.

С другой стороны, понимающих тоже хватает. В своё последнее роковое путешествие Оливье направился на средства даже не французских торговцев, а военных. В спутники ему приставили двух офицеров — лейтенантов флота. Не хочу ни на что намекать, но вернуться моему другу не довелось.

Бессмысленный вопрос: кто станет пользоваться моими картами, даже не стану задавать. Но пока они нужны мне самому, а также Мбомо, храброму Куджуру, ленивцу Чипри и маленькой девочке Викири. Значит, я буду работать.