Дайте кошке слово

Академик Алексей Алексеевич Ухтомский разработал принцип доминанты (1966). Доминирующая мотивация обладает удивительными свойствами. Завладев организмом, она, учитывая работу внутренних органов и сопоставив «возможности» организма с внешними обстоятельствами, выбирает нужное решение и, включив специальные механизмы (условные и безусловные рефлексы), целенаправленно ведет животное к достижению желаемой цели, и тем самым к уменьшению мотивации. (Возможно, в этом процессе участвуют не только условные и безусловные рефлексы, но и разум, однако об этом дальше.)

Утя, когда ей приходило время рожать и у нее болел живот, просила меня, чтобы я ее гладила. Она смотрела умоляюще, жалобно мяукала и, что поражало, делала все, что я ей говорила. Скажу: «Утя, ляг сюда». Она ложится, и точно на то место, куда я показываю. Скажу: «Подвинься», Утя покорно подвигается. Что ни прикажу ей — все делает. Все в этот момент понимает. Руку ей на живот положу, глажу, а она лапкой мою руку передвигает, точное место указывает, где гладить.

Но вот родила Утя, и куда все исчезло, все понимание, все послушание. Сидит, смотрит непонимающими глазами, словно не ей говорят, не ее просят. И если бы я сама только недавно не видела, что Утя на самом деле понимает, никогда бы не поверила, что она вообще что-либо способна понять.

И такое с Утей происходило совсем не оттого, что она пренебрегала мной, а просто механизм какой-то срабатывал в ней так, что «понимать» она начинала лишь тогда, когда ей это было нужно.

Дикие животные не каждый день к людям за помощью бегают.

Обычно страх в них срабатывает, и убегают они от людей. Но сколько случаев известно, когда им никто не может помочь, кроме человека, они идут к этому человеку, потеряв страх и неся в душе одну любовь и благодарность.

Инсайтом назвали ученые такое явление. Разум появляется вдруг, неизвестно откуда, и тут же исчезает. Инсайт — таинственное явление, проблеск разума, озарение!

Интересно, что Котя в детстве казался понятливее: меньше напускал на себя кошачьей непроницаемости, чаще реагировал на окружающие его раздражители. Чем старше он становился, тем больше в нем появлялось солидности: по пустякам не трепыхался, сидел важный и делал все только тогда, когда сам этого хотел.

Есть такое мнение, что кошки трудно дрессируются. И не в том дело, что они глупее других животных, совсем нет, ведь кошки без всякой дрессировки показывают иногда чудеса. Они чрезвычайно любят порядок и повторение одних и тех же ситуаций, на которые стараются реагировать одинаково, превращая свое поведение в ритуалы. Однако все делают только тогда, когда им этого хочется.

И если Котя научался чему-либо, то чаще всего с первого раза. Без всякой, так сказать, «выработки рефлекса».

Вот случай. Как-то я решила Котю перед сном утомить. Как маленьких детей утомляют. Утомился маленький ребенок и спит. Я стала бегать из комнаты в коридор, из коридора в комнату, волоча за собой бумажку на веревочке. Котя бегал за мной, и так ему это понравилось, что на второй вечер, только стало дело подходить ко сну, Котя начал бегать сам по тому же пути. При этом он жалобно мяукал и умоляюще смотрел на меня, требуя, чтобы я с ним играла. И так пошло каждый вечер, Котя любым способом стал напоминать мне об игре. Мяукал, носился, как-то даже вскочил на диван, где я сидела, и ударил меня по плечу лапой: идем, мол, играть.

А однажды мы увидели, как Котя играет в футбол. Не в мяч, который катается по полу, а в настоящий футбол. Произошло это так: есть у нас знакомый, зовут его Петр Дмитриевич. Так вот, Петр Дмитриевич невзлюбил нашего кота. Для этого у него была веская причина: Котя как-то выдрал кусок из ковра Петра Дмитриевича, который временно стоял у нас в углу. И никто не заметил, как Котя точил и точил о ковер свои когти.

Понятно, что Петр Дмитриевич при виде Коти менялся в лице, а мы сразу хватали Котю и запирали его в другую комнату. Но Котя не хотел считаться с тем, что его не любят. Он рвался и мяукал. «Нельзя, — говорили мы Коте, — нельзя, ты сам виноват — вспомни ковер!»

Однажды мы все сидели в кухне, пили чай, смотрели телевизор. По правде говоря, смотрел телевизор только Петр Дмитриевич, поскольку только его интересовал футбол. И не просто интересовал, футбол — это была страсть Петра Дмитриевича.

Вдруг я заметила, что Котя сидит на табуретке и внимательно смотрит на экран. Голова Коти двигалась то в одну сторону, то в другую — он явно следил за мячом.

Тогда мы решились обратить на это внимание Петра Дмитриевича. Еще бы: кот смотрит футбол! Петр Дмитриевич ничего не сказал, однако выражение раздраженности, которое неизменно являлось на его лице при виде Коти, на этот раз не явилось.

Как всегда, мы хоть и увидели, что кот смотрит телевизор и следит за мячом, но отнеслись к этому, конечно, с той долей допуска, с какой всегда относились.