Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 1 (СИ)

– Рано вы радуетесь, ваша светлость, – натужно выдавил Роджер, через распухшую губу.

– Отнюдь, сэр Роджер, радость моя оправдана и своевременна, – продолжил я гнуть свое, стараясь иметь вид картежника, которому в покере удалось собрать флеш-рояль и его выигрыш дело времени, а игра нужна лишь для того, чтобы в банке было побольше фишек.

– Чем же она оправдана, ваша светлость, если не секрет? – ехидно поинтересовался Роджер, было заметно, что его бесят моя наглость и приподнятое настроение.

– Не секрет, – пожал я плечами. – Мы с отцом хорошо потолковали и наконец-то пришли к соглашению относительно вас, – самодовольно усмехнулся я. – В этом нам помог один человек, который пришел к отцу с донесением относительно какого-то заговора неких лордов.

– Какого заговора? Извольте узнать, причем здесь я? – напряженно переспросил Роджер.

В его маленьких глазках, вокруг которых уже расползлись два симметричных синяка, от моего меткого удара в нос, загорелись страх и ненависть. Того я и добивался. Нужно было докрутить этого сЕра, пока отец не пришел, но и пережать было опасно.

– Не изволю, – засмеялся я. – Скоро вы и ваш отец сами все поймете.

– Я и сейчас все прекрасно понимаю, вы блефуете! – раздраженно вскрикнул Роджер, заерзав на стуле.

Кажется, с его папашей я в самую точку попал – Роджер задергался, как вошь на сковородке. Надо добивать, а то отец с минуты на минуты прибудет, он и так опаздывал, что ему было не свойственно.

– Знаете, сэр Роджер, я в одной книжке прочитал про любопытный обычай. Мы с отцом его как раз обсуждали.

– При чем здесь обычай? – сузил глаза Роджер.

– А при том! В одном царстве-государстве, в том случае, если какой-то вассал вдруг надумает предать своего господина и господину это станет известно, берутся в заложники его сыновья и в случае каких-либо действий со стороны предателя данного заложника показательно четвертуют или сажают на кол. Интересно не так ли?

– Это вздор! – испуганно вскочил Роджер. – Никто сына лорда на кол не посадит!

Попался голубчик. Чуть ли не прямым текстом признался, что у папаши твоего на уме.

– А нам с отцом традиция понравилась, – спокойно пожал я плечами.

Как раз вовремя на наш банкет пожаловал отец. Он был заметно взволнован.

Роджер сел на место. Руки у него подрагивали, со лба сбегали крупные капли пота.

– Прошу меня извинить, господа, меня задержали важные дела, – устало сказал отец, своими словами, да и всем своим видом не хило так сыграв мне на руку. – Именем Триликого благословляю пищу нашу!

Отец сел. Я еще выждал на всякий случай пару мгновений, а то мало ли вдруг еще какие-то церемонии положены, и только после того, как отец стал есть, сам набросился на еду. С удовольствием налегал на пирог с картошкой и мясом.

Роджер же, посерев лицом, к еде не притронулся. Сидел как на иголках, то и дело косясь на отца.

Я же не торопил события, давая им развиваться естественным ходом.

– Эрик, у нас с тобой был важный разговор, относительно сэра Роджера. Я жду твоего слова, – как бы невзначай напомнил мне отец.

Я деловито кивнул. Быстро прокручивая в голове тот или иной вариант развития событий.

– Да, – осторожно согласился я, ступая по лезвию ножа. – Мы до твоего прихода обсудили уже этот момент с сэром Роджером. И сэр Роджер считает, что это вздор.

– Вздор? – удивился отец.

– Да, вздор! Это неприемлемо! – дрожащим голосом подтвердил Роджер.

Отец с недоумением глядел то на меня, то на Роджера. Роджер под его взглядом весь скукожился и казалось еще мгновение, и просто на просто лишится чувств.

– Сэр Роджер, вы не нуждаетесь в извинениях за вечерний инцидент? – наконец, прямо спросил отец.

И тут я или пан, или пропал. Я немного отстранился от ситуации, чтобы не выдать волнения, стараясь смотреть на все как будто со стороны.

– Что? В каких извинениях? – растеряно, глядя на отца, переспросил Роджер.

– А что тогда тут черт возьми происходит?! – вышел из себя отец, метая молнии и в мою сторону, и в сторону Роджера.

До Роджера медленно стало доходить, что я наврал ему с три короба и ни о какой казни детей предателей речь у нас с отцом не шла. Рожа у него стала отливать всеми оттенками радуги перетекая из фиолетово-синего в бардовый.

Теперь у него было два пути: рассказать отцу, что моя невинная выдумка про то, что детей предателей казнят, довела его до состояния не стояния или согласиться с тем, что он не нуждается в моих извинениях. Первое было не совсем безопасно, так как он не хило так своим поведением подставился и вполне мог навлечь проверку себя и своей семейки. Это и дураку было ясно.

Роджер скрипнул зубами. Лицо его исказил гнев. И я понял, что есть и третий путь, он может попытаться меня прикончить прямо здесь и сейчас. Но Роджер все же совладал со своими эмоции и оскалился в улыбке, больше похожей на гримасу.

– Ах да, ваша светлость, – хлопнул он себя по лбу. – Мы с его светлостью Эриком все обсудили. Вздор, извинения мне не нужны. Я тоже слишком погорячился с этим служкой.

Отец все же подозрительно на нас покосился, но кивнув, лишь заметил.

– Благородно с вашей стороны, сэр Роджер.