Дайте мне меч, и я переверну мир! Том 2

Твари внизу бесновались. Одна из них подпрыгнула. Щеку мне обожгло от удара когтей. Пространство ощутимо сворачивалось виток за витком над моей головой. Наконец-то меня затащили. Дырка в полу тут же заросла, будто из нее и не выбивали глыбу камня.

Я был слегка оглушен миллиметражом, что отделял смерть от моей головушки. Все, похоже, как и я пребывали в шоке.

— Кажется, — тупо глядя на Томаша, заметил я. — Ты всё-таки получил то, ради чего всё время хотел меня убить.

— О чем ты? — не понял Томаш.

— Дар Триликого, — кивнув на зажатое в руке Томаша копьё, сообщил я, — только не меч, а копьё. Просто, всему своё время…

— До начала обряда осталось пятнадцать минут, — глядя на свои часы, заявила безымянная сестра. — Мы в северном крыле. Надо спешить в центральный зал.

Не успев толком опомниться, мы вновь куда-то помчались. Распахнулись тяжелые двухстворчатые двери центральной залы храма. И мы буквально ввалились туда всей развеселой толпой. Без всякого представления, что там происходит, не оценив ни свои силы, ни силы противника, мы просто взяли и сделали это, потому что нам нужна была победа, а за ценой мы стоять не собирались.

Повезло, потому что нас, очевидно, не ждали и армии не приготовили, которая изрешетила бы стрелами нашу отчаянную компанию, как только мы вошли.

В зале горели тысячи свечей. Шесть служительниц смерти стояли на коленях и читали молитву для Амадей.

Посередине был круглый жертвенный стол. Рядом с ним, прикованные цепями, стояли две девушки. В одной из них я узнал фрейлину Стеллы, а другая, по всей видимостью, была дочерью трактирщика. Самой Стеллы нигде видно не было.

На жертвенном алтаре лежала Кира. Наряженная в белоснежное кружево, поверх которого была накинута мантия. Рыжую голову Киры украшала диадема, в ушах сверкали подвески, на пальце кольцо, на шее кулон её матери. А последний, шестой дар Матери-богини, Роджер держал напротив её сердца. Кинжал хищно поблескивал в огнях свечей. Роджер стоял с закрытыми глазами и на распев бубнил какую-то молитву.

Однако самое жуткое было не в кинжале, который вот-вот должен был пронзить девушке грудь. Самое жуткое было в том, что Киру не держали никакие оковы — этого не требовалось. Её глаза были широко распахнуты и абсолютно черны. Она находилась во власти специи.

Сердце у меня болезненно сжалось в комок. Рядом Фил издал приглушенный рык и, не медля больше не секунды, бросился на Роджера со своим топориком. Роджер что-то почувствовав открыл глаза и, махнув рукой, отшвырнул энергетическим ударом уже было подоспевшего к нему Фила.

— Как вы сюда пробрались⁈ — ошарашено спросил он, но сразу взяв себя в руки, обратившись к кому-то, повелел. — Не дайте им помешать мне!

Из темных углов вышли тринадцать служителей смерти мужского пола. В руках они держали мечи.

— Тварь! — взревел Томаш, нападая на служителей смерти и яростно орудуя копьем. — Где моя сестра⁈

Рядом так же свирепствовал Фил со своим топориком, пытаясь прорваться к Кире. Я махал мечом, но понимал, не успеваем. Пусть Роджер и не был готов к тому, что мы сюда проберемся, но ему нужно было лишь выиграть пару минут и тринадцать стражников с этой задачей вполне справлялись.

Единственное, что оставалось, это расправить крылья. Я сосредоточился, заглянул в себя, едва не пропустив удар в сердце, который отбил отец.

С горем пополам, превозмогая боль, я чудовищным усилием воли обернулся в сокола. В висках замолотила барабанная дробь. Здесь в этом храме ипостась сокола была слабой.

Я тяжело поднялся, но всё-таки сумел подлететь к Роджеру и атаковать его. Что есть силы клюнул этот мешок с говном в руку.

Тот вскрикнул, скорее от неожиданности, чем от боли, и кинжал выпал из его рук. Роджер злобно оскалился и махнул рукой. Меня смело в сторону энергетической волной.

— Здесь нет твоей власти, сокол! — процедил Роджер, поднимая кинжал, намереваясь довершить свое черное дело, ударив им Киру в грудь.

Я снова подлетел и тюкнул его в темечко. В следующий же миг меня отмело и шмякнуло об стенку. Мир перевернулся вверх тормашками и я скатился на пол.

Больше сил держать себя соколом у меня не осталось, и я вновь перекинулся в человека. Меня традиционно начало тошнить. Из носа текла кровища. Однако, к радости своей, я понял, что с задачей справился — выиграл время. Фил таки сумел пробраться к Роджеру и теперь яростно махался с ним своим топориков.

Фил был явно не лыком шит и Роджер скоро понял, что дерется не просто со слугой, которого он мог легко и безнаказанно пинать ногами при каждом удобном случае, но с опасным противником.

До меня, словно через вату, доходили возгласы, которыми они обменивались параллельно схватке.

— Она же твоя сестра! — рычал Фил, лупя Роджера своим топориком. — Выродок проклятый!

— Дурак, ей будет оказана великая честь. Она станет невестой и женой самого ворона.

— У ворона не может быть невесты и жены!

— Среди живых женщин не может, — согласился Роджер. — Ибо они как носительницы жизни не могут понять смерть. Поэтому и нужен обряд!

— Ты чокнутый, Роджер!