Дайте нам крылья!

Мы вышли на террасу позади дома. Оказалось, дом выстроен на вершине холма, и далеко внизу мерцает Город. Время от времени небо прочерчивал самолет-другой, и, если самолет снижался, его огни, мигая, выхватывали в вечернем небе громаду Заоблачной цитадели, которая нависала над городскими небоскребами. Я вспомнил луг на верхнем ярусе. Должно быть, к ночи цветы на лугу закрываются, и трава шелестит себе да шелестит в темной пустоте .

— Да, знаю, — кивнул Хенрик. — Хорошо, пусть фальшивка и имитация. Хотя монахи настоящие. Пусть сто раз фальшивка, меня это не заботит. Я старый человек, я устал и у меня двое маленьких детей. А реальности мне на службе хватает. И знаешь что? Я ею сыт по горло. Замученные дети, изнасилования, убийства, киллеры и так далее. Сам знаешь не хуже моего. Так что я хочу возвращаться домой в спокойную обстановку. И если покой тут благодаря охране и монахам — пусть так.

Я кивнул. Что тут объяснять, — все понятно. А уж про реальную жизнь тем более. Особенно в последние дни.

— Красотища… — Я все смотрел на городские огни. — А ваши дрессированные монахи — они как, дорого обходятся?

Хенрик улыбнулся и покачал головой.

— Вовсе нет. Храм выстроен вместе с поселком, а часть нашей квартплаты отчисляется в его пользу. Но монахи сами себя кормят, — выращивают рис, обучают медитации, да и подаяние просят, у них так принято. Хорошо бы такой храм был при каждом доме.

Я хмыкнул — насмешливо и завистливо. Пожалуй, зависть была сильнее.

Ужин прошел шумно и бурно — близнецы постарались. После ужина усталая Вивьен извинилась и пошла прилечь, и немудрено, ведь она каждую минуту вскакивала, — то Джеймсу чаю подольет, то Джулиане нос вытрет.

Хенрик вручил мне бутылку пива, и мы вернулись на террасу — любоваться на сад, городские огни вдали, пить пиво и беседовать. Лунный свет серебряными нитями оплетал сосновые кроны. Благоухали неведомые мне цветы. Прерывисто лепетала струя родника, стекая по бамбуковому желобу в пруд ниже по склону. Над прудом восседал замшелый Будда.

— Возьми, намажься, — Хенрик протянул мне баночку мази от насекомых. — Теперь на воздухе запросто не посидишь — у нас же не Город, а растреклятое тропическое болото. Правда, по телевизору передавали, что малярийные комары вроде как по ночам кусаться не должны, но комары-то телевизор не смотрят. Ха, сколько можно дурить себя и твердить, что Город — субтропики! Субтропиками он был полвека назад.

Когда я намазался, Хенрик поставил баночку на стол, чтобы была под рукой.

Я прислонился к перилам террасы. Запотевшая бутылка приятно холодила руку.

— Вернемся к делу, — сказал я. — Ты обещал, что действовать будешь быстро. По-твоему, тот тип, которому звонил Бриллиант, и велел убить Луизу?

— По версии Бриллианта.

— А сведения, которые я тебе прислал, проверил? Про проекты церкви Серафимов, и еще сведения из управления, от Кам?

— Перрос и правда оказалась приемным ребенком, но, вижу, тебя это не удивляет. Хорошо, что ее досье было в той пачке, которую Кам успела взять.

Я вспомнил, как, вернувшись с Окраин, разговаривал с Кам. Тогда-то я и упомянул имя Луизы Перрос. Наверно, Кам изъяла досье из архива сразу после нашего разговора.

— Но это еще не все, — продолжал Хенрик. — Перрос не просто приемный ребенок, как Пери. Угадай-ка с трех раз, кто ее опекуны?

— Сдаюсь, — ответил я.

— «Корни».

— Шутишь?! Это… бред какой-то. — Я растерялся, совсем как тогда, когда узнал, что Плешивый Марабу-Уотерхаус — депутат от партии «Корни». — Да кто вообще позволит этим психам брать под опеку детей?

— Сейчас удивишься еще больше. У них под опекой десятки сирот, отказников и так далее. Если не сотни.

— Слушай, «Корни» же форменные преступники!

— «Вина не доказана» — помнишь такой принцип? Хотя, конечно, чтоб ты да его забыл. «Корням» детей отдают, потому что эти хитрюги заявляют, мол, мы обеспечим деточкам строгое воспитание, нравственные ориентиры, здоровое окружение. Сам знаешь, переводится эта лабуда просто: палочная дисциплина. Детишек лупцуют почем зря, вот они и делаются шелковые.

— Так бедняжка Луиза выросла под приглядом «Корней», потом родила двух детей для Бриллианта, потом получила крылья… — задумчиво произнес я.

— …а потом ее убили, — мрачно закончил Хенрик.

— За что, ты так и не выяснил? — спросил я, ставя пиво на перила.

— Вот тут-то мне и пригодились твоя добыча из кабинета Бриллианта, — кивнул Хенрик. — Я попросил, одного нашего парня из отдела по борьбе с финансовыми преступлениями, и он все это перелопатил. У него башка хорошо варит. Ты был прав — суммы там крутятся немаленькие.

— Если я тебя правильно уловил, — когда Бриллиант звонил этому неизвестно кому, он сказал, что просто хочет припугнуть Луизу? — уточнил я. Потянулся, сел поудобнее.