Дайте шанс! Том 4

– Получается, казаки выступили в роли исполнителей, – вслух домыслила Эмили. Но сейчас ее вряд ли волновали исполнители. Из Москвы – означало причастность деда. Скорее всего, князь Шувалов лично не давал распоряжений, но однозначно знал и не возражал. Или был поставлен в известность задним числом. Иначе расследование не проводилось бы настолько поверхностно.

В принципе, все было ясно. Оставалось найти исполнителей и возвращаться в Москву. Там уже было бы видно, что делать дальше.

– Тетушка, мы, наверное, пойдем. Не знаю, будет ли время еще к вам заглянуть. У нас всего три дня. Точнее, уже два. Потом нам нужно будет вернуться в Москву. Но позже я обязательно еще приеду.

– Конечно, как скажешь. Ты стала такой взрослой. Такой самостоятельной и сильной. Николай был бы доволен. Прости, что мне пришлось оставить тебя в Хабаровске. Ты сама знаешь, у меня не было другого выбора.

– Да, знаю. Теперь я все знаю благодаря графу Апраксину. Но так даже лучше получилось. Жизнь меня закалила. Из неженки я превратилась в сильную со стальным стержнем внутри.

Мы хотели подняться, но Ольга Владимировна нас остановила.

– Не спешите. Я все-таки хочу всем поставить защиту. Чтобы абы кто не лез в ваши воспоминания. И хочу напоследок отдельно поговорить с Андреем Викторовичем. Это ненадолго.

Глава 19

Снова перед руководителем Особого отдела Платоном Юрьевичем Ромодановским предстала все та же проблемная троица. Результат работы, можно сказать, был положительным, вот только не совсем таким, на какой он рассчитывал.

– Выходит, у этих двоих в потайной комнате лежит порядка шестьсот семидесяти пяти миллионов, – констатировал положение дел руководитель.

– Так точно. Согласно сверке Ситибанка, – отчеканил Берник.

– И сколько, по-вашему, придется ждать?

– Мы выяснили, в супермаркете они купили продуктов на три дня. С учетом двух упаковок пива, это еще два-три дня максимум.

– Не пойдет. Они растянут на неделю, две или больше. Столько ждать мы не можем, – резко среагировал Ромодановский. – Сегодня доложу Бельскому. Пусть сам решает, как преподнести Императору. Больше тянуть мы не можем. А вы, так понимаю, выставили на площади оцепление, еще из полицейских в форме.

– Так точно.

– Все с вами понятно. Работаете по инструкции. Головой не думаете. А нужно было подойти к вопросу творчески, с фантазией. Иначе они действительно не то что через неделю или две, месяц сидеть там будут. Значит так, прямо сегодня устройте им представление. Покажите, что вы задерживаете, скажем, кого-то другого прямо на этом месте. А потом сразу снимите оцепление и подальше выставьте людей в штатском.

– Так точно. Сегодня же сделаем.

– Платон Юрьевич, разрешите мне заняться этими двумя, – вдруг вызвался Балашов. – Поверьте, я их не упущу. Буду лично сидеть там днем и ночью, но не упущу.

– Охотно верю. Разрешаю.

– Есть! – с готовностью отозвался Балашов.

– Платон Юрьевич, хотелось бы узнать, как быть с внучкой князя Шувалова и двумя друзьями. Я имею в виду ее подругу и Вагаева. Если нельзя через внучку, можно было бы через них надавить на спрятавшихся на площади, – попытался с другой стороны решить вопрос Берник.

– Этот вопрос я уже поднимал у Бельского. Пока исключено.

– Понятно, – разочарованно выронил опер и свесил нос.

– У вас все?

– Нет, Платон Юрьевич. Есть еще один вопрос. Если можно – отдельно, – попросил до этого молчавший Оболенский.

– Хорошо. Оставайтесь. Остальные свободны.

Берник с Балашовым покинули кабинет. Руководитель позволил Оболенскому присесть за гостевой столик.

– На меня вышел с предложением некий Якоб Домбровский. Это лидер одного из уральских преступных кланов. Его люди участвовали в ограблении Ситибанка.

– То есть… это и есть инициатор? – насторожился руководитель.

– В некотором роде можно сказать и так. Ну вы же сами понимаете, дело большое. К нему привлекались несколько кланов. Так просто не разберешься.

– Очень интересно. А позвольте узнать, Сергей Павлович, а какого черта вы его до сих пор не взяли? Он должен сидеть здесь, у нас в камере, а не выходить на вас с предложениями! – повысил голос Ромодановским.

Оболенский замялся.

– Знаете ли, как бы он непросто у меня появился. Его подвели уважаемые люди. Дали по нему положительные рекомендации. Дали некоторые гарантии. И потом, у нас нет ни твердых улик, ни ниточек, ведущих к Домбровскому. На определенном этапе они обрываются. Боюсь, нам вряд ли что-то можно ему предъявить. Если только он сам напишет явку с повинной. Но суть не в этом. Ему очень хочется вытащить одного единственного человека по кличке Гектор. И за это он уже поделился с нами важной информацией. Думаю, нам будет это интересно.

Негодование руководителя сменяется любопытством.

– Ну не тяни, говори уже.