Дайте шанс! Том 4

Но меня волнуют не они, а те студенты, что были с Корнеевым. Валяющаяся толпа начинает приходить в себя, после обрушившегося на них урагана.

У Смирновой шок. Я это понимаю. Равно как понимаю, что стоять и уговаривать ее – потерять драгоценное время. Посему, несмотря на протесты, грубо хватаю Лену, перекидываю через плечо и в таком виде тащу к лестнице.

На ступеньках студенты. Они приходят в себя после падения. Сидят, собираются с мыслями. Изучают ушибы с ранами, выковыривают из тел или лиц, вонзившиеся осколки стекла. С трепещущей и возмущающейся на плече Смирновой приходится лавировать между ними.

На втором пролете в поле зрения попадается Корнеев. Увлеченный ветром вниз или просто успевший вовремя смыться, он отсиживается на первом этаже.

Взгляд ухватывает в его руке пистолет.

Ярослав стрелял первым. Вероятнее всего, он успел выпустить всю обойму. Вот только сомневаюсь, что у него она была одна. Гаденыш, конечно, успел перезарядиться.

– Ураган закончился. Идемте добивать ублюдков, – призывает он двоих своих приспешников.

– Да отпусти ты меня наконец! – вися на моем плече, слишком громко возмутилась Смирнова.

Теперь и Корнеев меня замечает.

– О, Андрей. Жив, оказывается. Спасаешь кого-то? И кого это интересно? Случаем, не Смирнову?

Даниил внизу. До него больше десяти метров. Выставил на меня ствол у пояса и не спешит подниматься.

Мы вряд ли с ним разойдемся по-хорошему. Да и как расходиться, после того как он стрелял в том числе и в меня. Ох, зря Ярик не взял меня на мушку. Зря сразу не стреляет.

Снова расширяю радиус покрытия до двадцати метров и призываю Лед. А пока он появится, надо потянуть время.

– Ты в меня стрелял. Зачем?

– Потому что ты сучара!

Ярослав резко поднимает ствол и стреляет.

Успеваю присесть. Пуля пролетает выше. Зато достается, висящей на плече, Смирновой. Она, по-моему, головой шмякнулась о ступеньку.

Ну вот, собственно, и все. Ярику пи*да. Поверх его тела появляется лед.

Гаденыш готов.

Поднимаюсь с корточек и преспокойно спускаюсь.

Ярослав стоит с вытянутой рукой, подобно ледяному изваянию. Он еще живой. Нужно время, чтобы окончательно задохнулся. Вот только времени у меня нет. Посему придется забрать из его руки ствол и им же пристрелить.

– Стой, – с испуганными глазами один из двух оставшихся приспешников Корнеева выставляет на меня дуло пистолета.

Мне остается три ступеньки. Я останавливаюсь всего в паре метров от застывшего Ярослава. Его друг со стволом стоит сразу позади него, немного в стороне. Слишком маленькое расстояние для маневров. Если руки растут не совсем из задницы, он нажмет на спусковой крючок и однозначно меня зацепит. А после обязательно добьет.

Но этот, в отличие от уверенного Корнеева, дрожит. Убивать в упор он боится. Это придает мне уверенности в том, что получится выкрутиться.

– Нам с тобой делить нечего. Брось ствол.

– Нет, – отрицательно машет головой парень и трясется.

По нему видно, сучоныш готовиться выстрелить, поэтому и трясется. Стрелять вместе с толпой – это одно. Сейчас, смотря в глаза будущей жертве, заставить себя убить человека куда сложнее.

– Гари, стреляй. Чего ты медлишь? – вдруг начинает подначивать его приятель.

Меня же теперь накрывает – неужели выстрелит?!

– Я тебе говорю: БРОСЬ!

Парень сильнее затрясся и сбросил на пол ствол. Я же ощутил в последнем произнесенном слове необычную металлическую дрожь. Голос тоже изменился. Стал тяжелее, ниже, грубее.

Неужели это прорезался Голос?

– Съ*бался!

Парень и дружок-подстрекатель срываются с места. Оба в ужасе понесись на выход из университета.

Странно. А теперь Голоса уже не было.

Может быть, показалось?

Преодолеваю последние ступеньки и поднимаю ствол с пола. Сдох Ярик или все еще борется с нехваткой воздуха – непонятно. Впрочем, какая разница?

Нацеливаюсь на висок и дергаю за спусковой крючок. Раздается выстрел. Корнеев падает на бок. Сквозь дыру во льду проступает темно-бурая кровь.

Готов.

Смотрю по сторонам.

Тут уже выход из университета. Куда-то подевалась старушки, обычно сидевшая в отдалении от входной двери и следившая за всеми входящими в университет. И нет никакой охраны, которую должны были увеличить в три раза. Вообще никого.

Студенты на втором этаже и на лестнице проявляли свое присутствие, а после того как в меня выстрелил Корнеев, попрятались и затихли.

– Да отпусти ты меня уже! – напоминает о своем присутствии у меня на плече Смирнова.

Снимаю ее и ставлю на ноги. Лена держится за ушибленный лоб.

– Быстрее сваливаем отсюда. Поняла?

Продолжая держаться за травмированную голову, та закивала.

Мы вместе покидаем университет. На всякий случай я беру Смирнову за руку. На улице попадаются студенты. Их несколько кучек. Стоят в отдалении, ждут чего-то. По их реакции понимаю, что продолжаю держать в руке пистолет. Быстрее засовываю его сзади за пояс и прикрываю пиджаком.

Об оставленном в гардеробе полупальто приходится забыть. Не хочется снова возвращаться в университет и терять драгоценное время. Внутри что-то подталкивает бежать. Причем, бежать сломя голову.