Дайте стройбату оружие

   Немыслимо спрятать от внимательных глаз разведчика многокилометровые рубцы траншей, пересекающих желтеющие поля сжатых хлебов, посеревшие от заморозков луга и бурые убранные картофлянища, с кучками сухой картофельной ботвы.

   По большаку, в обоих направлениях, двигались колоны русских солдат и техники. Порой колонны останавливались в крупных сёлах на отдых. Люди, автомашины, пушки, лошади и повозки скучивались на деревенских улицах, окружали деревенские храмы, прятались под кронами вековых лип, росших вокруг церквей, старинных сельских школ и бывших барских усадеб. Чудаки! Разве можно спрятаться и укрыться от немецких бомб таким толпам солдат под липами, сбросившими листья.

   Шульц сверился с картой, нарушил радиомолчание и сообщил о местах скопления войск противника. Через час немецкие бомбардировщики устроят русским солдатам ад на земле.

   Повторяя изгибы большака, самолёт Шульца летел вдоль южного склона водороздела. Довольно часто большак пересекал ручейки и овраги, промытые в глубокой древности потоками воды от тающих ледников. Небольшие речушки, преодоление которых могло стать проблемой для механизированных колонн, были только в окрестностях сёл Пигулино и Хмелита. Правее села Ломы, начинались дремучие леса с проплешинами многочисленных болот. Между болот извивались редкие змейки узеньких лесных дорог, выходящих к деревням, стоящим на холмах, вокруг села Богородицкого.

   Пилот разведывательного самолёта майор Шульц отлично понимал, что каждый овраг, каждый ручей, каждая возвышенность рельефа могли бы стать пунктами ожесточенной большевистской обороны. Могли бы, но не станут. В первые же часы наступления, немецкая авиация превратит в металлолом батареи и артиллерийские засады, стоящие в придорожных рощах. Разобьёт и перемешает с землёй многочисленные укрепления. После этого в прорыв пойдут славные немецкие танкисты, уничтожающие последние русские танки и убивающие русских солдат, лишенных поддержки тяжелого вооружения. Дело довершит героическая немецкая пехота, которая растопчет своими сапогами былое величие России.

   Очередная победа германского оружия неизбежна вследствие того, что в небе господствуют немецкие истребители, штурмовые самолёты и бомбардировочная авиация.

   Видимо, от Шульца, флюиды благодушия передались "Молчуну", который впервые за весь полёт улыбнулся пилоту и тихонько замурлыкал старинную немецкую песню о воине - победителе, который возвращается к своей любимой с кошельком, полным золотых монет.

   Шульц выполнил поворот "на правое крыло" и лёг на прямой обратный курс, проходящий немного левее русла речки Бестрень. Фотографируя леса, кустарники, поля и деревни, не имеющие оборонительных сооружений и воинских подразделений противника, Шульц недоумевал, зачем нужно тратить дорогую фотоплёнку и, согласно полётному заданию, особенно тщательно "отработать" эту часть маршрута.

   "Молчун" напряженно вглядывался в детали земного пейзажа и делал пометки на своей карте. Когда под самолётом блеснула водная полоска реки Вязьма, Шульц убрал листок с выполненным заданием в планшет, набрал высоту в шесть тысяч метров, опустил солнцезащитный козырёк и взял курс на свой Смоленский аэродром.

   Басовито и уверенно пели гудящие двигатели самолёта. И пилоту хотелось петь, когда он видел, что сделали с русскими войсками немецкие бомбордировщики, вызванные Шульцем в сёла Пигулино и Княжино. Внизу горела техника. Валялись перевёрнутые повозки, убитые люди и лошади. Шульц молча фиксировал на фотоплёнку результаты удачных налётов, а душа его пела о величии Германии.

   Слепящее солнце, висевшее в безоблачном небе прямо по курсу самолёта, сыграло плохую шутку с опытным пилотом майором люфтваффе Шульцем. Сверху, прямо из сияющего диска, вынырнул тупорылый зелёненький, русский истребитель.

   Молниеносная коварная атака "от солнца" и короткая пулемётная очередь, убившая бортового стрелка Пауля, сделали самолёт Шульца беззащитным от атаки "сверху", а русский пилот на последних каплях горючего "заложил" "мёртвую петлю" и, словно сокол, бьющий добычу, в стремительном пикировании, последними патронами прошил правый двигатель и правый бензобак (из которого запитывается левый двигатель) немецкого самолёта...

   Жители станции Канютино видели, как немецкий самолет, стараясь сбить пламя с горящего крыла и дотянуть до немецких войск, стремительно, словно по наклонной горе, заскользил в сторону фронта, а "Сталинский сокол" пошел на вынужденную посадку, на Холм-Жирковский большак - единственное чистое место в окрестностях небольшой станции, окруженной густыми еловыми лесами.

   Шульц не мог покинуть горящий самолёт потому, что командир полка, по указанию "Молчаливого" не позволил Шульцу взять с собой парашют.

   "Майор Шульц" - сказал полковник - "Вы должны благополучно вернуться вместе с этим человеком на свой аэродром или погибнуть вместе с ним. Так приказали из Берлина".