Дайте жить детям (сборник)

Молодые люди, главным образом те, чьи родители не постарались подчинить их своему влиянию, вырвавшись из школы, ударяются во всякие крайности. Для них не существует никаких правил, им неизвестны основы нравственных поступков, им не на что опереться. И до тех пор, пока сама жизнь не преподаст им суровых уроков, они являются в высшей степени опасными членами общества.

Другое важное преимущество этого естественного воспитательного метода заключается в том, что в основе его лежит истинная справедливость, и эту справедливость признает всякий ребенок.

Кто испытывает на себе лишь зло, вытекающее в порядке вещей из его дурного поведения, тот не считает это несправедливым, как считал бы, если б испытывал на себе последствия искусственно выдуманного зла.

Это верно как относительно детей, так относительно и взрослых.

Возьмем для примера такого мальчика, который не бережет своего платья: неосторожно лазит по кустам или не обращает никакого внимания на грязь. Если его бьют или отсылают в постель, он может считать себя несправедливо обиженным. Он скорее будет думать о нанесенных ему несправедливостях, чем раскаиваться в своих неправильных поступках.

Но положим, его заставили исправить, насколько возможно, причиненный им вред: вычистить грязь, которой он испачкался, или починить как умеет разорванное платье. Неужели он не почувствует, что зло причинено им же самим?

Неся за это кару, неужели он не будет постоянно сознавать той связи, какая существует между нею и ее причиной?

И несмотря на свое раздражение, неужели он более или менее ясно не сознает справедливости такого исхода?

Если же несколько таких уроков не исправили ребенка, если костюмы портятся им преждевременно и отец, следуя своей системе до конца, не соглашается тратить деньги на приобретение новых до истечения положенного срока, если при этом мальчик, за неимением подходящего платья, не может вместе с другими членами семьи принимать участие в праздничных поездках и развлечениях, – он, живо чувствуя постигшее его наказание, не может не усмотреть здесь сцепления причин и следствий, не понять, что его собственная небрежность является причиной всего этого.

Убедившись в этом, он не будет смотреть на такой исход как на несправедливость, как смотрел бы, если б не видел связи между своими проступками и постигающей за них карой.

Опять-таки и характер, как родителей, так и детей, меньше способен портиться при такой системе, чем при общепринятой.

Когда родители вместо того, чтобы предоставить детям самим испытать тягостные результаты, следующие за неправильными поступками, налагают на них сами известные тягостные последствия, они творят двойное зло.

Придумав множество домашних правил и отождествляя исполнение этих правил со своим собственным достоинством и властью, они на каждый проступок смотрят как на личное оскорбление и как на источник гнева с их стороны.

Потом идут дальнейшие неприятности, происходящие от того, что родители принимают на себя в форме лишнего труда и издержек дурные последствия, которые должны были бы падать на виновных.

То же самое и относительно детей. Наказания, являющиеся естественными последствиями, налагаемые безличной причиной, производят сравнительно слабое и мимолетное раздражение. А наказания, произвольно налагаемые родителями, приписываемые впоследствии отцу или матери, производят гораздо большее и продолжительное раздражение.

Теперь посмотрите, как гибельны были бы последствия, если бы этому эмпирическому методу следовали с самого начала. Предположим, что родители могли бы брать на себя физические страдания, испытываемые их детьми вследствие неведения или неловкости, и, терпя эти дурные последствия, налагали бы на детей совершенно другие дурные последствия с целью показать детям неправильность их поступков.

Предположим, ребенок, которому запретили трогать кипяток, облил бы им себе ногу, и мать приняла бы на себя ожог, а ему бы дала вместо этого затрещину, и так поступала бы во всем.

Разве не послужили бы ежедневные случайности еще большим источником ссоры, чем теперь? Разве дурное настроение духа не сделалось бы хроническим с той и другой стороны?

И тем не менее как раз такой политики придерживаются с детьми в последующие годы жизни.

Отец, который бьет сына за то, что тот по небрежности или умышленно сломал сестрину игрушку, а затем сам покупает новую, в сущности делает то же самое. Он налагает искусственную кару на провинившегося ребенка, а естественное наказание берет на себя. Причем получается совершенно ненужное раздражение как с той, так и с другой стороны.

Если бы он просто потребовал, чтобы вина была исправлена, тогда не получилось бы такого озлобления. Скажи он мальчику, что новая игрушка должна быть куплена за его счет, то есть на деньги мальчика, и что на это пойдет часть его карманных денег, тогда не было бы такого раздражения с той и другой стороны, и в понесенном убытке мальчик испытал бы справедливое и здоровое возмездие.