Даю тебе честное слово

– Теперь я вижу, что ты оказался прав. Все пошло не так, как я представляла. В довершение всего наш сумасбродный сынок крутит шашни с этой Йенни…

Харальд навострил уши, но, все еще не доверяя услышанному, спросил:

– С чего ты взяла?

Петра рассказала, как поздно вечером слышала женский голос в комнате сына. Теперь у нее не осталось сомнений, что это был голос Йенни. Конечно, не может не радовать, что его величество наконец ощутил весеннее томление плоти, однако лучше бы на ее месте оказалась какая-нибудь симпатичная студенточка.

– Мне не сильно по нраву санитарка, тайно проникающая ночью в дом, где в течение дня ухаживает за больным.

Харальду это не показалось таким уж ужасным, и он не преминул заявить, что Йенни нравится ему больше, чем все те подруги, которых Макс когда-либо приводил в дом.

Петра пришла в ярость. Сам факт того, что в доме крутилось столько чужих женщин, вызывал у нее отвращение. Кроме того, она стала подозревать, что ее дорогие кремы стали заканчиваться быстрее. Не втирают же они их в спину старику?!

Кто как не свекор виноват в том, что муж впал в глубокую депрессию? Старика-курилку, несомненно, нужно срочно спровадить из дома, но как быть, если он станет угрожать лишением наследства? Если это произойдет, муж впадет в еще большее отчаяние. Кстати, о падении: быть может, это не такая уж плохая мысль? В вестернах она видела, как в нужном месте натягивают проволоку, чтобы кони споткнулись и упали. Старому человеку c поврежденной ногой, чтобы упасть, хватит, наверное, натянутой нитки. А он, как нельзя кстати, в последнее время стал каждый день разгуливать по всему дому, а однажды оступился и грохнулся на пол. Она была, между прочим, шокирована тем, что он вторгся в интимную зону, в ее спальню, где ему и впрямь нечего было делать.

Проблема заключалась в том, когда и где лучше было натянуть нить, чтобы ее не заметил Макс. Сын, еще недавно избегавший любых обязанностей по дому, воспринял свой новый статус в высшей степени серьезно, прямо в духе своих родителей. К сожалению, его стараниями дедушка не только не приближался к кончине, но день ото дня оживал. Черт знает, чем это все могло закончиться. Старик, чего доброго, еще сам всех их сведет в могилу.

Когда на следующий день Вилли Кнобель проковылял на убогих костылях мимо невестки, она решила, что судьба посылает ей знак.

– Мне их принесла моя добрая Елена, – гордо сообщил старик. – Они принадлежат некоему Эдоардо, но больше ему не нужны. У меня не получилось подружиться с этим дурацким ролятором, а с костылями можно закосить чуть ли не под морского разбойника.

Петра добродушно усмехнулась вслед по-черепашьи удалявшемуся больному. В таких обстоятельствах, разумеется, будет совсем несложно спровоцировать несчастный случай. На этих костылях старик держался, мягко говоря, нетвердо.

– Твоего верного Макса, как я понимаю, нет? – спросила Петра.

– Не знаю, где он, но, к счастью, я могу какое-то время обойтись и без его помощи. Я теперь каждый день тренируюсь ходить здесь на площадке. Своя рука владыка!

Макс, безусловно, попытался на свой страх и риск отговорить дедушку от попыток ходить без присмотра, но Петра, напротив, поощрила старика на отважные эксперименты:

– Вот это да! Вот было бы грандиозное представление, если бы ты однажды неожиданно появился за обеденным столом! Я никому не выдам, что ты втайне так старательно тренируешься!

Вопрос в том, что лучше натянуть: нейлоновую леску или тонкую швейную нитку, которая порвется при небольшом усилии? Тут главное, чтобы Макс ничего не заподозрил. Еще лучше, постараться сделать это в его отсутствие, так как после несчастного случая от нитки нужно будет сразу же избавиться.

Спланировать все оказалось не так просто. Спустя несколько дней Макса отправили в магазин с большим закупочным списком. Петра ушла из своего магазинчика около одиннадцати якобы по срочному делу. Придя домой, она сразу же бесшумно поднялась на второй этаж. Дверь в комнату больного как всегда была чуть приоткрыта. Это делалось на всякий случай, чтобы они могли услышать крик о помощи. Старик, только что вымытый, сидел в своем кресле в спортивном костюме. На голове у него были наушники, и он по своему обыкновению от души раздражался на то, что показывали по ящику. Петра могла не стараться вести себя тихо, он бы ее так и так не услышал. Зато в любом случае заметил, если бы она зашла в комнату и стала натягивать нитку.

Значит, придется натянуть нитку в нескольких местах в коридоре и попытаться как-нибудь выманить свекра из комнаты. В качестве орудия она выбрала бесцветные швейные нитки. С одной стороны она привязала их к нижнему выдвижному ящику комода, почти на уровне пола, с другой – к лестничным перилам. Получилось очень похоже на паутину. Она вообразила себя паучихой, подстерегающей добычу.