Даю тебе честное слово

– Работа доставляет мне большое удовольствие, – ответила Йенни. – Вообще-то, я хотела пойти в полицию, но, наверное, даже к лучшему, что из этой затеи ничего не вышло. Кто любит полицейских? Старики платят мне благодарностью и радуются, когда я к ним прихожу. Скажи, вот у тебя есть аттестат зрелости, ты мог бы пойти учиться. Ты серьезно говорил, что хочешь ухаживать за стариками? За это, правда, платят немного.

Макс пожал плечами. Он позаботился о бутылке шампанского, но больше пить его не тянуло. Йенни после двух бокалов красного в пиццерии тоже не была настроена на выпивку.

– Завтра мне нужно быть в форме, – пояснила она, намекнув заодно тем самым, что не сможет задержаться у него до утра.

И, по-видимому, поэтому она быстро разделась, а Макс еще раз вынужденно увидал вытатуированного у нее на спине сокола.

– Когда дедушка умрет, я наверняка кое-что унаследую. И тогда я оплачу твой визит к кожному врачу, или как там называются те, кто удаляют татуировки?

– Для удаления тату правильнее всего обращаться к дерматологам, я уже выясняла. Но мне потребуется минимум девять сеансов, каждый из которых обойдется больше чем в сто евро. Где я возьму столько денег?

Макс чуть было не поддался искушению взять тысячу евро из дедушкиных денег и сделать Йенни приятное. Но, с другой стороны, это выглядело бы так, будто он расплачивался за секс.

– Если я выиграю в лотерею, – произнес он, – то мы, когда поедем в Берлин, будем жить не у моей сестры, а в «Адлоне». Но первым делом я оплачу тебе новую спину. Она будет розовая, как у поросенка!

– Сам ты поросенок! – ответила она и завизжала как хрюшка.

Это было смешно. Потому что сегодня они сделали это по-другому.

Утром Макс был как шелковый. Он принес деду завтрак и глядел на старика сияющими от счастья глазами.

– Ты слышал? – спросил дедушка. Он показал на приемник, который Макс снова принес ему из подвала. – Один снова сказал «ни в коистей мере»[48]. Ужас!

– Но так все говорят, – возразил Макс и получил в ответ возмущенную отповедь деда, которая, впрочем, совсем не испортила его благодушного настроя.

Внук сообщил, что сегодня перегонит дедовскую машину торговцу металлоломом, а заодно прихватит пулемет. Но в награду за это они с Йенни в следующие выходные съездят в Берлин. И что он уверен: Мицци не станет возражать, если они к ней нагрянут.

Так и произошло:

– Давно пора, Макс, я уж боялась, что тебя совсем не интересует, как живет и кого любит твоя сестра…

– Кстати о том, что пора, – вставил Макс. – Думаешь, лучше ехать на машине?

Мицци посчитала это идиотизмом, так как в ее квартале негде приткнуть машину.

– С нетерпением жду, очень хочется взглянуть на твою подругу, – сказала сестра, – и обещаю, что не стану ее совращать.

– Забудь об этом, – парировал Макс, – мы и без того будем все время на ногах. Она деревенщина и балдеет от большого города.

– На том и порешим. Наконец-то в наш тихий мирок ворвется свежий воздух перемен! Пора тебе уже выбраться из захолустья.

Кобура с пистолетом нашлась быстро. Макс взял ее кончиками пальцев. Будучи убежденным пацифистом, он испытывал легкое отвращение к огнестрельному оружию, как другие люди – к змеям или паукам. Пистолет он передал дедушке, даже не открыв кобуру и не взглянув на него.

– Твои родители не должны об этом знать, – попросил старик. – Я хранил вальтер всю свою жизнь втайне от членов семьи, так пусть это тайной и останется.

А на будущее надо придумать, куда бы его перепрятать. В постели нельзя – ее каждый день убирает санитарка, в подушке – тоже не лучшее решение. И матрасы они время от времени сворачивают. Макс оглянулся вокруг в поисках идеи.

– Лучше всего – в ящиках для цветов. С тех пор как Мицци съехала, на балконе растут одни сорняки. Я выкопаю ямку, положу туда твое сокровище и присыплю землей. Там никто не станет искать.

– А если пойдет дождь?

Макс завернул кобуру в пластиковый пакет. Несмотря на то, что было очевидно: мужская игрушка давно уже не стреляла, старик успокоился, что пистолет будет храниться вне комнаты, – в конце концов, старик ни разу еще не выходил на балкон, и об этом все знали.

Харальд с Петрой обрадовались идее Макса в кои-то веки навестить сестру. О том, что с Максом поедет и Йенни, они не подозревали. Поскольку речь шла о выходных, то Петра даже предложила поухаживать эти дни за престарелым дедушкой. Реакция Харальда была не столь однозначной, и он на несколько секунд заколебался с ответом:

– Юрген вчера пригласил меня на рыбалку, он купил хижину в Шварцвальде на самом берегу какого-то озерца. Если погода не изменится, мы поедем. Прости, Петра, тебе придется удерживать позиции без посторонней помощи.

В глубине души Петра подумала, что это совсем неплохо. Во-первых, она сможет пригласить любовника домой, где есть большая супружеская кровать, поудобнее узкого производственного диванчика. И потом потихоньку сделать из него «друга дома». А со стариком она как-нибудь справится.