Дахака (СИ)

Шумно выдохнув, жрица заставила себя дотронуться до грязной занавеси и, стараясь не касаться ее лицом, юркнула следом.

Лучшая комната после покоев старейшины оказалась жалкой комнатушкой. Настолько узкой, что в ней с трудом могли встать плечом к плечу два человека. Голые стены были испещрены трещинами. Удивительно, но снаружи они не были заметны. На ум пришло сравнение с человеком, разлагающимся изнутри. Вместо окна — уже привычная щель, через которую пробивалось еще меньше света, чем в коридоре. Ибо она выходила на север, к подножию горы Хинду-Кауш. Ни кровати, ни тумбы. Только соломенная циновка со следами потертости да закрытый кувшин с непонятным содержимым, стоявший прямо на полу.

— Покои для госпожи, — сухо бросила рабыня, не поднимая глаз.

Арчита удивленно озиралась по сторонам. Она заметила, что западная стена выглядит темнее остальных. И трещин на ней меньше.

— Что там? — невольно спросила жрица.

— Где, госпожа?

— За той стеной, — кивком указала Арчита.

Рабыня даже не посмотрела туда, будто сразу сообразила, о чем идет речь.

— Ничего, госпожа.

— Ничего? — недоверчиво переспросила девушка.

— Ничего, госпожа.

Безжизненный голос женщины доводил до дрожи не меньше, чем ее хозяин.

— Но ее недавно поставили! Я же вижу. И кладка без обжига…

— Господин приказал, — монотонно ответила рабыня, словно заученной фразой, — господин не любит просторных покоев. А на обжиг нужны деньги. Господин не любит тратить шиклу[2].

— Даже на собственный дом? — изумилась Арчита.

— Господин не любит тратить шиклу, — как заговоренная повторила женщина.

Жрица закусила губу.

«Чем же Унташ собирается расплачиваться? И собирается ли? Зря я сюда приехала…».

— Отдыхай, госпожа.

Рабыня развернулась и попыталась уйти, но Арчита схватила ее за руку. Та оказалась шершавой и сухой. В точности, как ее голос. Жрица попыталась заглянуть ей в глаза. Женщина продолжала смотреть в пол. И в ее очах не было ни намека на жизнь.

— Как твое имя? — мягко спросила девушка.

— У меня нет имени.

— Глупости, — Арчита ободряюще улыбнулась, — у всех оно есть.

— У меня нет имени.

Внезапно она вырвалась. Девушка не ожидала этого. Воспользовавшись замешательством, рабыня прошлепала к выходу и, отдернув ткань, скрылась в коридоре. Арчита вновь осталась одна. В сумраке дома и полной тишине.

Почувствовав слабость в ногах, жрица опустилась на циновку и прислонилась спиной к стене. От нее веяло приятной прохладой.

«Хоть что-то приятное в этом проклятом доме».

Ладонь скользнула под одежду и крепко сжала рукоятку кинжала. Арчита закрыла глаза. Вдохнула. Выдохнула. Ворох мыслей окутывал разум и жалил, подобно потревоженному осиному гнезду, которое сбили по неосторожности.

Девушка сделала еще несколько глубоких вдохов и выдохов. Воздух в комнате был затхлый и спертый, но контроль дыхания позволил успокоиться. Арчита ощутила, как сердце начинает биться медленней и тише. Скоро она уже не слышала его ровного стука.

Открыв глаза, она вернулась в памяти немного назад. Жрица всегда так делала, когда хотела привести в порядок мысли и решить, что делать дальше…

Атта-Ури нашел ее случайно. Как не раз потом говорил местный смотритель животных, их встреча была ниспослана богами. В какой-то мере так оно и есть. Арчита остановилась в степи на привал. Она хотела продолжить путь на запад, но в последний момент решила задержаться еще на одну ночь. Путешествовать в темное время суток она любила. Не так слепит солнце, да и природа оживает совсем иными красками под серебристым светом луны. Однако в тот вечер накатила непонятная слабость, и жрица предпочла отдохнуть. На рассвете нового дня на ее стан и наткнулся приветливый старец. Как он сказал, старейшина местного селения отправил его на поиски странствующей жрицы, ибо глава не питает доверия к собственным служителям богов. Арчите уже тогда это показалось странным. Не то, что правитель не доверяет своим подданным. А то, что поручил такое задание дряхлому старику. Атта-Ури хоть и выглядел бодро для своих лет, на длительные переходы был явно не способен. И неизвестно, сколько бы ему пришлось слоняться по пустыням и степям, если бы не счастливая случайность.

«Счастливая ли?» — хмыкнула про себя Арчита. Она уже начинала сомневаться в этом.

Смотритель просто светился от радости, подобно солнцу на небе, и возносил молитвы богам за такую удачу. Жрица подметила, что старец оставался единственным человеком здесь, кто невольно располагал к себе. А обещание щедрой награды от радушного старейшины только добавили веса и склонили чашу весов в его пользу. Арчита приняла предложение. Все-таки путешествие оказалось делом недешевым. Но теперь она сильно сомневалась, что Унташ обладает такими добродетелями, как щедрость и радушие. Судя по всему, он удавится за грош… и не прочь удавить ее саму при первой же возможности. От холодного взгляда и кривой усмешки жрицу до сих пор знобило.