Дахштайн

Поднялся ветер, закрутив длинные пряди Лилит. Янтарные глаза вспыхнули тысячами огней. Она раскинула руки, упав на колени и произнося слова на латыни. Я плюнул на приказ и приблизился к кругу, желая помочь. Лилит мазнула по мне взглядом, чуть качнув головой, давая понять, что справится сама. Сердце тревожно билось, пока я наблюдал за ней. Из глаз девушки потекли кровавые слезы, а вход во владения Фера Люция начал затягиваться прозрачной слизистой пленкой. Пленка высохла и затвердела, превращаясь в белую кожу, которая стеной вырастала на моих глазах. Я зачарованно следил за темной фигурой, что едва угадывалась по ту сторону барьера.

В коридорах шахты послышался шум и бег нескольких пар ног.

– Дэн! – нервно орал Фил.

Лилит не обманула. Облегчение оттого, что Фил на самом деле жив, затопило меня. Вместе с этим нахлынуло понимание, что я желал его убить и мог это сделать. Я сгорбился, вонзив ногти себе в ладони и ощутив, как желудок подкатил к горлу.

– Лилит! – звал голос Ниотинского.

Первым показался кардинал и кинулся к демонице, но остановился перед начерченной пентаграммой. Правую часть его лица пересекала глубокая кровоточащая рана. За ним выбежали Элишка и Джена, с разбитыми губами и порванной одеждой. Фила я увидел последним. Ему досталось больше всех. Митсон прихрамывал и зажимал плечо ладонью. Он затормозил рядом и широко распахнутыми глазами уставился на затянутый пленкой вход. Фил замер, будто загипнотизированный. Из пленки вытянулась когтистая темная рука, натянула ее до предела и прорвалась наружу. Черное на белом. Рыжая закричала от боли, будто это ее плоть только что разорвали. Грегор стоял возле черты пентаграммы, стискивая кулаки и не сводя взгляда с Лилит.

Элишка, не теряя времени, упала на колени, своей кровью выводя еще одну пентаграмму, подобную той, в которой сидела Лилит. Джена судорожно листала ветхую книгу, которую принесла с собой.

– Кардинал! – строго окликнула она его. – Нужно спешить! Закрыть врата можно только в следующие десять минут!

Чернова рассекла ладони Джене и себе, потом то же самое сделали Ниотинский и Фил.

– Дэн, теперь ты. Нужна твоя кровь, – в голосе Хокс слышалось опасение, словно она только и ждала, что я сорвусь и перейду на сторону Фера Люция.

Молча полоснул по коже изменившимися когтями. Мы встали в пентаграмму и взялись за руки, смешивая тем самым кровь на ладонях. Я оглянулся на Лилит. Она наблюдала и лишь кивнула на мой немой вопрос.

Хозяин Ада медленно разрывал белый барьер руками, Лилит вздрагивала, но больше не издавала ни звука. Стиснув челюсти, она прижимала руку к ране от кинжала. Пятно крови на ее форме расплывалось, грозя поглотить весь низ пиджака.

Джена начала читать заклинание.

– Люцифер! Слушай глас уст моих силою земли и властью Бога! Я наступаю ногой на врата Ада. Этим заклинанием я запечатываю врата и засовы Ада, и тебя, Люцифер, вместе с твоей свитой, мучу, пытаю и терзаю, дабы ты ощутил всю муку проклятых и ощущал бы до тех пор, пока будут заперты врата. Силою земли и властью Бога да падет на вас проклятье, силою и властью святых имен Бога да разгорится адский огонь, да сплавит он двери раскрытые в единую твердыню. И всей мукой нашей, и страхом, и страданием – святыми именами Бога: Tetragrammaton, Adonai, Agla, Jesus Christus, Marguel, Eliba, Ai, Palenam. Да будет все это так! Аминь![61]

Элишка встроилась и повторяла за ней, потом Ниотинский, Фил и я. Наши голоса слились в один могучий. Самый яркий луч света белой полосой просочился сквозь наши переплетенные руки и поплыл к вратам.

Фер Люций больше не рычал. Лишь неотрывно наблюдал за нашими действиями. За его спиной появлялись все новые фигуры демонов. Они стояли так близко к своему Повелителю и друг к другу, что выглядели единым многоликим чудовищем.

– Когда вы устанете пытаться, я выйду из врат и нет, не разорву вас пополам, хотя мне очень хочется. Нет. Я растяну вас на дыбах и буду медленно пытать, пока вы не сойдете с ума от боли, – его голос пробирал до костей, заставляя покрываться липкими мурашками.

Когда луч коснулся врат, и они пришли в движение, Фер Люций протянул руку и поймал его. Полоса трепыхалась, словно пойманная змея. Хозяин Ада напрягся, руки у него била крупная дрожь, и, заорав, он разорвал наш луч. Тот сразу померк, растворившись в воздухе.

Я чувствовал, как затряслись ладони Фила и Элишки в моих руках. Их полные ужаса глаза были отражением моих. Мне стало не хватать воздуха, а каменный свод грота, казалось, нависал слишком низко, буквально раздавливая решимость идти до конца. Заслон, который создала Лилит, еще стоял, зарастая, как только Фер Люций его разрывал, но надолго ли? Джена начала снова. Действие повторилось. Поймав вторую белую полосу, Фер Люций расхохотался.

– Забавно. Вы так и не поняли, что сумели запечатать врата, потому что я не стоял тогда рядом и не смог помешать. Сейчас вам это не удастся. Слишком малы силы. Фауст не тот Фауст, да и демон не демон. Да, Филипп?