Даламар Темный (ЛП)

На рассвете, когда небо приобрело оттенок розовой лаванды, а лилии в Саду Астарин окутались призрачным туманом, Эльхана Звёздный Ветер искала в Звёздной Башне своего отца. Он шла неслышно, её мягкие кожаные сандалии не издавали ни звука в мраморных коридорах. Подол её голубого, украшенного узорами платья, тихонько шуршал у лодыжек. На руках она носила золотые браслеты, которые её отец подарил её матери в день рождения Эльханы, девять колец, сработанных как виноградные лозы. Они не звенели при ходьбе, поскольку Эльхана шла, судорожно сцепив руки и суставы рук белели от напряжения.

Она шла из комнаты в комнату. В спальне отца на кровати лежала туника, вышитая серебряными рунами. Рядом лежали чулки из мягкой шерсти. На полу перед кроватью стояли шлепанцы Лорака из золотистой кожи. Маленькая шкатулка из красного дерева, инкрустированная серебром, лежала возле туники Беседующего. В ней, как знала Эльхана, хранились драгоценности Лорака: ожерелья, кулоны, заколки — все, сработанные самыми квалифицированными гномами-кузнецами в те дни, когда между Сильванести и Торбардином велась торговля. Это было давным-давно. Теперь гномы отвернулись от мира, запершись в своей горе, а эльфы Сильванести никогда не покидали пределов своей страны. Единственное, что теперь их объединяло, так это отчужденность от мира и упрямое презрение к чужестранцам.

Эльхана не нашла своего отца ни в библиотеке, ни в музыкальной комнате. Она поспешила на террасу, но его там тоже не было. Его не было и в древесном питомнике, где она надеялась его найти, наслаждающимся рассветом в сладких ароматах обильно растущих там цветов. Она вышла в галерею и, направляясь в зал аудиенций, вдруг остановилась с замершим сердцем.

Зеленое сияние, мерцая и блистая, освещало зал аудиенций и застывало на мраморных стенах подобно зеленым водорослям на поверхности стоячего пруда. Капли пота показались на её лице. Она видела этот свет раньше, в темнице, когда её отец пробудился ночью от кошмара. Держа руку на холодных мраморных перилах, Эльхана наклонилась вниз и увидела Лорака Каладона. Он сидел на своем троне, немного сгорбившись. В руках он покачивал вещь, которая и излучала этот ужасный свет. Зеленые блики освещали его лицо, делая его похожим на лицо трупа.

Эльхана задрожала. Её сердце бешено забилось и, подхватив подол, она стремительно побежала вниз по широкой вьющейся лестнице.

— Отец! — закричала она и её голос зазвенел эхом в галерее.

Он поднял глаза, медленно, как человек, пробуждающийся ото сна. Его лицо всё ещё имело цвет сияющего шара, который он держал в руках.

— Стой на месте! — выкрикнул он.

Он был её отцом. И он был её королём.

Эльхана остановилась, ухватившись за перила. Её ноги застыли на последней ступеньке.

— Отец?

— Стой на месте, — прорычал он.

Свет шара пульсировал, как зловещее сердцебиение.

Далеко наверху, в галерее, она услышала голоса слуг, говорящих с друг другом, женский голос задал вопрос, мужской приказал ей замолчать. Эльхана сделала шаг в сторону отца, спустившись с последней ступеньки в зал аудиенций.

— Отец, — прошептала она. — Отец, вы пугаете меня. С вами всё в порядке?

Он не двигался и даже не посмотрел на неё. Ещё один шаг, затем ещё один и в последнем луче рассвета она увидела, что губы отца дрожат. Это просто дрожащие губы старика, пролетел у неё в голове предательский шёпот.

Лорак постарел? Лорак дрожит? Лорак, о милостивые Боги, напуган?

Зелёный свет отхлынул от лица короля и стал меркнуть, возвращаясь в полость шара. Ободренная Эльхана сделала ещё один шаг. Наконец, не слыша больше протестов Лорака, она стремительно побежала к нему, её сандалии громко стучали, а браслеты резко звенели. Она подбежала и упала на колени возле него, Беседующего на своём троне.

Он сидел в полной неподвижности. Его мраморное лицо не имело выражения, но его глаза, его глаза…

Эльхана Звёздный Ветер мягко накрыла руки отца своими. Когда он не пошевелился, она взяла шар и поставила его на подставку. В тот момент она чуть не уронила его. Подставка, сработанная из слоновой кости в форме рук, сложенных в чашу, изменилась. Это была та же самая подставка, она знала это. Она это видела, но что-то деформировало её. Что-то поцарапало и ободрало её, и вообще, теперь это были не две руки, а одна, большая и широкая, с пятью завитыми когтями. В эту лапу, в эти когти, Око Дракона из Истара поместилось так же свободно, как и прежде.

— Дитя моё, — прошептал король, глядя на неё. — Моя бедная Эльхана.

Его глаза были наполнены печалью настолько глубокой и ужасной, что Эльхана, глядя в них, чувствовала, что её затягивает в глубокий омут.

— Отец. — Она прикоснулась к его лицу обеими руками. Под ними она почувствовала дрожащую плоть. Казалось, с ужасом и жалостью подумала она, что ему хочется плакать, но он потерял эту способность. — Отец, пожалуйста скажите мне. Что случилось?