Даламар Темный

"Нет" — сказала она мягко, обнимая его за плечи. Какими слабыми они показались! Как сгорблены в заботах! — "Отец, мир не уничтожен. Ни одно королевство не уничтожено. На нашей стороне боги. На нашей стороне Эли и поэтому мы победим."

Лорак не сказал ни слова согласия, ни слова протеста. Часто дыша, как человек во сне, он позволил ей увести себя от трона и по длинной вьющейся лестнице к его апартаментам. Они шли поспешно, так быстро, как Эльхана могла и они не видели и не слышали слуг в галерее, хотя их голоса раздавались в окружающих помещениях. В любых обстоятельствах она не должна позволить, чтобы Лорак был замечен в таком состоянии.

Благополучно добравшись до апартаментов отца, она нашла там его гофмейстера, старого Лелана и препоручила короля его заботе. Шепча успокаивающие слова, Лелан уложил короля в постель, скидывая всю находящуюся на кровати одежду на пол и отбросив ящик из красного дерева в угол комнаты, как если бы это была бесполезная груда листьев, сметенных ветром.

"Что с ним случилось, леди?" — спросил он, укрывая короля и отводя его волосы от лица, как ребенку в лихорадке.

Эльхана покачала головой.

"Я не знаю. Я нашла его таким." — Она ничего не сказала о Глазе. — "Позаботьтесь о нем, как вы умеете, Лелан и никому ничего не рассказывайте. Мой отец скоро придет в себя и станет ясно, что он страдает только от нехватки сна и слишком больших переживаний. Не буду говорить вам, как сильно его бы смутило то, что это происшествие" — она осторожно подбирала слова — "это недоразумение достигло чьих — то ушей."

Лелан поклонился. "Будет так, как вы скажете, моя госпожа."

Так и будет, она это знала, и это знание придало ей уверенности, когда она снова вышла в галерею. Внизу, в зале аудиенций, где стоял Изумрудный Трон, где Глаз Дракона лежал на преобразившейся подставке, снова пульсировал зеленый свет. Очень слабо, как с большого расстояния.

В этом свете Эльхана Звездный Ветер внезапно увидела свои собственные руки на хрустальной поверхности шара, ее пальцы на гладком стекле и свет, сияющий сквозь плоть, высвечивая кости и даже кровь, бегущую по жилам. Она видела, как она поднимает Глаз с подставки и осторожно несет его сюда, на галерею, и, перегнувшись через перила, бросает этот артефакт из безбожного Истара на мраморный пол зала.

И все же, как бы она не хотела сделать это, она этого не сделает. Какая-то часть ее души протестовала против этого. Это был не просто артефакт из Истара, это был артефакт из Испытания Высшего Волшебства Лорака Каладона. Глаз и король Сильванести были неразрывно связаны.

Мир уничтожен! Эти слова прошептал и простонал ее отец, глядя на светящийся шар, который видел как Катаклизм стер с лица земли Истар и изменил картину мира.

Эльхана повернулась спиной к пульсирующему свету и пошла по галерее к своим апартаментам. Там она села у высокого окна, выходящего на север. Обрывки ароматов заплывали в открытое окно, ароматов утра Сильваноста: влажный запах травы в Саду Астарин, острый аромат самшита, сладкий хлебов и пирогов, которые пекари катили в своих тележках к кухонным дверям клиентов. Эти запахи были нормальны, естественны и безопасны. И все же, мало что было нормальным в эти дни — война на границе, беженцы на Королевской Дороге, голодные орды, тянувшиеся повсюду войска. Все это отнюдь не заставляло ее чувствовать себя в безопасности.

**

Лорд Теллин сидел совершенно неподвижно, спокойный телом и духом, и спокойный — в этом Даламар был уверен — в сердце и в душе. Сидя у высокой осины, под золотыми листьями, жрец походил на статую, каменное изваяние, недвижимое и умиротворенное. Он сидел у самого края обрыва и любое неосторожное движение могло привести к падению в узкую горную долину.

Дышит ли он? Даламар оторвался от сортировки компонентов заклинаний и искоса посмотрел на Теллина. Испещренная пятнами пота ткань белой мантии слабо колебалась на груди лорда. Он таки дышал, но с трудом.

Наездники Ветра на грифонах давно улетели на север, стремясь под покровом ночи занять позиции для сражения. Даламар не мог их пропустить, так как мускусный запах льва и птицы был не слишком приятным. Он смотрел на небо, затянутое низкими штормовыми облаками. Под ними осины пылали золотом, как королевская сокровищница. Все присутствующие здесь эльфы, маги и Неистовые Бегуны разбились на две группы и их мечи лязгали, соперничая с громом надвигающейся бури. Однако Теллин продолжал спокойно сидеть возле одинокой осины и казалось не слышал их. На его коленях лежал свиток, содержащий Гимн Рассвету, но он больше смотрел на вышитый футляр, чем на сам свиток. Можно было подумать, что он пел гимн про себя, но Даламар не стал бы утверждать это. Если и была какая-то молитва в его сердце сейчас, то это песнь о том, как барьеры падают и законы отменяются для возвратившегося с войны героя и о том как лорд Ралан благословляет брак Теллина со своей сестрой.