Даламар Темный

"Они знают только то, что они видят и чувствуют, госпожа! Эти чары проникли глубоко в их сознание!"

"Тогда разрушь их!" — закричала Повелительница. Внизу ее воины умирали, сражаясь с ничем, с воображением их заколдованного мозга — "Разрушь их!"

Он попытался, стараясь одновременно удержаться в седле и сотворить заклинание. На земле никто никак не отреагировал на его усилия, как если бы магия Трамда была не сильнее, чем крик ребенка. Людоеды и дракониды, люди и гоблины умирали в рукопашном бою с теми, кто как они верили, были их заклятыми врагами. Некоторые падали, пронзенные стрелами, которые породило их собственное воображение. Кровь текла, хотя ни одна стрела не пронзала их тела. Другие падали, выплевывая кровавую пену, как если бы вражеский кинжал пронзил их сердце. Чтобы остановить это, маг должен был бы изгнать иллюзию из каждого сознание на этом поле сражения.

Так что люди продолжали умирать от стрел, которые не были выпущены, людоеды погибали от когтей грифонов, которых не было, а дракониды умирали — или их сознание заставляло их умереть — так, как обычно умирают дракониды. Некоторые из них превращались в камень, а другие, сраженные призрачным оружием, превращались в растекающиеся кислотные лужи, в которые попадали и погибали их же товарищи.

Снова Кровавый Самоцвет выделился из толпы своих сородичей и взлетел высоко над армией и другими драконами. Его тень пробежала по смертоносному полю битвы, черному от пролитой крови, и достигла пределов горных порогов, где стояла палатка Повелительницы. Отсюда Фейр Керон увидела то, что хотела. Самая большая концентрация иллюзорной армии была на севере, востоке и западе. Силы на юге были наименьшими.

На юге находилась настоящая эльфийская армия и те воины из армии Повелительницы, которые сражались там, умирали от стрел, сделанных из ветвей дуба и от настоящей стали, которую держали в руках эльфы из плоти и крови. Кровавый Самоцвет мог поклясться в этом. Он полетел туда и тут же подтвердил свою догадку, одним ударом острого когтя сломав позвоночник Неистового Бегуна, выпотрошив его и бросив на землю.

Иллюзии не истекают кровью, но как, во имя Темной Королевы, Фейр Керон убедит в этом идиотов на земле, которые умирали в иллюзиях, созданных эльфами? Она выхватила меч и повернулась в седле, оглядываясь на север, юг, запад и восток, пытаясь хоть что-то разглядеть через завесу магической фантазии. Ее армия боролась с призраками, но откуда же появлялись эти призраки?

В воздухе раздался шелест крыльев другого красного дракона, Гибели, на котором сидел Трамд.

"Чародеи!" — кричал он, указывая на юг — "Сотворители иллюзии! Я чувствую магию оттуда!"

В ярости она отдала единственный приказ:

" Найди их! Убей их!"

На земле Неистовые Бегуны основательно потеснили драконью армию, стремясь защитить свою родину плотью и кровью. Из-за горных вершин, как солнце из-за облаков, показались еще грифоны, и самым большим и старым, был самец, репутация которого была известна среди драконов. Это был Скайлорд, и если Фейр Керон никогда не слышала о самом грифоне, она хорошо знала наездника.

"Сукин сын," — прошипела Повелительница красных драконов армии Темной Королевы. "Сукин сын!"

Лорд Гаран из Дома Защитников Сильванести поднял кулак в кольчужной перчатке и его воинский клич разнесся в холодном воздухе, призывая свою летучую гвардию вылететь из облаков, окутывавших горные пики. Стрелы посыпались как град, отскакивая от чешуи драконов, когда грифоны с лучниками на спинах подлетели близко к каждому из оставшейся пятерки. Они не целили в наездников или даже в сердца и животы драконов. У этих лучников были желаемые и простые цели — глаза драконов.

От земли полетело копье, стальной наконечник которого тускло блеснул под свинцовым небом. Брошенное в ярости мускулистой рукой людоеда копье взлетело высоко и ударило одного из грифонов в бок. Кровь, появившаяся на золотой шкуре, имела яркую окраску, настолько яркую, что реальность ее не могла отрицаться.

На сей раз Глава Дома Защитников и его грифоны не были иллюзиями, и на сей раз драконья армия была зажата между двумя силами эльфов, одной на земле, прибывающей с юга, другой в небе и бороться с ними было чертовски нелегко. Между тем, магия все еще действовала и людоеды, дракониды и люди продолжали бороться с призраками, так как план малозначительного эльфа-волшебника, слуги в Храме Эли, приносил прекрасные и кровавые плоды.

**

Даламар закрыл глаза, погружаясь все глубже в волшебство, в свое собственное сердце, свою собственную душу. Он собирал льющийся свет, силу, исходящую из Илле Сават и ее девяти волшебников, заполняя себя ею, затем позволяя ей исторгнуться снова в землю.