Далёкая и близкая Сибирь

– Товарищ полковник, когда была гроза, в форточку залетел яркий шар, то есть шаровая молния, – отвечал Николай. – А в это время пришла смена. Рядовой Пётр Мажула случайно схватился за металлический лом с пожарного щита. И, видимо, его ударило током.

– Всё?

– Ну да.

– Послушай, Коробков, я не верю в шаровые молнии. Помощник начальника караула, присутствовавший при случившемся, не видел ни молнии, ни яркого шара.

– Так ведь он не успел её разглядеть, так быстро всё произошло…

– Отставить, Коробков! Не надо меня перебивать.

– Есть! Извините, товарищ полковник.

– Мне в моей части таких инцидентов не надо. Что, по Вашему, мне сказать матери рядового Мажулы? Почему я не уберёг её сына? А?

– В том, что молния появилась, вероятно, есть и моя вина.

– Что же ты такого сделал?

– Я хоть и не верующий, но… – Николай запнулся и посмотрел на полковника.

Тот впился в него взглядом.

– Мне кажется, я прогневал Бога…

– Коробков, ты не в церкви на исповеди! Если по сути сказать нечего, так помалкивай! – разнервничался офицер. – Мало того, что ты тут мне про шаровую молнию заливаешь, так сюда ещё и Бога приплёл. Вот скоро к нам в часть проверяющий приедет, смотри хоть ему всякую околесицу не городи.

– Но я правду говорю.

– Правду он говорит! Ладно, иди. Я ещё подумаю, как с этим быть. Понадобишься, вызову. А пока будем ждать, когда Мажула поправится.

Ночью Петра увезли в Новосибирск. От медиков стало известно, что состояние больного удовлетворительное, но, скорее всего, конечность ему сохранить не удастся, поскольку кисть руки обуглилась до кости. Расследование этого случая внутри части результатов не принесло. Стальной багор, за который схватился Мажула, в месте воздействия энергетического шара немного оплавился. Это было единственное доказательство слов Николая.

Недели через две про инцидент уже никто и не вспоминал. Никто, кроме Николая. Его злоключения на этом не закончились. Во всём этом он видел наказание свыше за свой проступок – убийство несчастной жабы.

3

– Проснитесь, пожалуйста, – тормошила его за плечо стюардесса. – Скоро подлетаем.

Николай покрутил головой, вероятно, он всё же задремал. Посмотрел в иллюминатор, там было светло. Разбудил Людмилу.

– Говорят, подлетаем, – сказал он ей.

– Ага, – отозвалась Люда сонным голосом. – Пустите меня, я пойду, умоюсь.

Отстояв очередь, образовавшуюся около туалета, Людмила привела себя в порядок и вернулась на место.

– Как Вы себя чувствуете? – спросил её Николай.

– Всё хорошо, – ответила Люда. – Спасибо Вам, что поддержали меня.

– Не за что.

Самолёт стал снижаться. Вскоре сквозь облака показалась полоска русла Амура, заснеженный массив дальневосточной тайги, разделённый на сектора линиями автодорог. По громкой связи объявили температуру в районе аэропорта Хабаровск – минус 28 градусов.

– Холодно у Вас, – сказал Николай.

– Ага, – отозвалась Людмила. – Так зима же.

– Ну да.

– Вас в аэропорту встречают? – спросила Люда.

– Да. А Вас?

– Обычно мои родители приезжают на своей машине.

– Понятно.

Николай достал из ящика верхнюю одежду. Оделся сам и помог своей спутнице.

– Людмила, давайте обменяемся адресами, – предложил Николай.

– Зачем?

– Ну, так, мало ли, скучно будет, тогда будем друг другу письма писать.

– Знаете, Николай, мне в жизни скучать не приходится, – ответила Людмила. – Считаю, что наше знакомство должно закончиться после того, как мы покинем самолёт.

Её категоричность немного обескуражила. Николай смутился и только пожал плечами.

Самолёт остановился. Подали трап. Пассажиры толпились в проходе, постепенно двигаясь к выходу. Николай пропустил вперёд Людмилу и тихонько двигался вслед за ней. Спустившись по трапу, сели в автобус, который обычно доставляет пассажиров до здания аэропорта.

– У Вас есть багаж? – спросила Люда.

– Нет, я налегке, – ответил Николай.

– Поможете мне отыскать мой чемоданчик?

– Конечно.

Поклажу Людмилы нашли быстро. Дорожный чемодан был на колёсиках, но одно из них было повреждено, поэтому Николаю пришлось нести его за ручку.

– Давайте его мне, – сказала Люда, пытаясь взять чемодан из рук Николая.

– Ничего, Людмила, я донесу.

– Папа! Папа! – кричала белокурая девочка и бежала вдоль ограждения, от встречающих в сторону пассажиров.

Люди впереди расступались, пропуская девчушку мимо. Подбежав к Николаю, девочка запрыгнула на него и двумя руками обвила его шею.

– Папочка! Наконец-то ты приехал! – шептала она и целовала его щёки.

От такой неожиданности Николай непроизвольно выронил тяжёлый чемодан, недоумённо смотрел на девочку, одной рукой придерживая её, боясь уронить.

– Тоня, подожди! Тоня! – говорила Людмила, сконфуженно наблюдая за действиями своей маленькой дочки. – Тонечка, доченька моя, ты ошиблась, это не папа.

Но та по-прежнему продолжала всё громче и громче говорить:

– Я так тебя люблю! Почему ты так долго не приезжал? Я больше никогда тебя не отпущу!

– Тонечка, отпусти дядю, – подоспела на помощь женщина лет пятидесяти пяти. – Это не твой папа. Иди ко мне.

– Нет, это папа! Это мой папа! – кричала девочка, вцепившись в Николая.

– Мама, забери же её, наконец! – громко потребовала Людмила.