Далекая звезда

— Не положено сообщать личную информацию, — сурово отрезал мужчина, но тут же смягчился и продолжил тише. — Нормально. Ее весь младший медицинский персонал опекает. А ты… привыкай ждать. Ещё не раз твоя девочка вот так поставит весь мир на паузу, чтобы спасти несколько жизней. Такая уж это работа. Если не можешь, лучше отпусти — все меньше боли и тебе и ей.

— Не могу я ее отпустить. Понимаю, что всю жизнь жалеть буду, если поддамся слабости.

— Иди домой, парень. Не мешай ей вытаскивать пациентов с того света. Это и без диверсий со стороны любимых, непросто.

И я снова ушел. Умение ждать никогда не было об моей сильной стороной. Но, похоже, этому научиться мне придется.

Друзья старались не сыпать соль на рану, хотя и осуждали. По их мнению, с Астрид стоило дружить, кормить столь любимыми ею вафлями, возможно, опекать. Ну уж никак не ввязываться в сомнительное счастье отношений.

И никакая любовь тут доводом не являлась. Акиро считал, что романтические бредни в выборе партнёра учитывать, конечно, можно. Если очень хочется. Но лучше обойтись без этого всего. Рио, в целом, был с ним согласен. А Керо полагал мою влюбленность блажью.

— Ну ты сам посуди, — говорил он. — Какая это любовь? Обманка. Морок. Ты же ничего о ней не знаешь. Вы даже не общались толком. По мне, это замещение одной девицы на другую. Говорят же, что клин вышибают. Вот ты и переключился. Личность объекта твоей страсти тут значения особого не имела. Не эта — другая бы появилась. А тут ещё такой повод утереть нос бывшей. Астрид, хоть и уступает ей в красоте… Это объективный факт, не надо закатывать глаза. Но в остальном, малышка обставила Нану по всем фронтам.

Я силился объяснить, что дело совсем не в этом. Что просто чувствую: Астра нужна мне, как вода или воздух. Что мне безразличны ее внешность и статус. Что хочу засыпать и просыпаться рядом с ней. Что никто другой не нужен.

Любовь все понимают по-разному. У нее нет какой-то универсальной формулы, нет точного определения. Но отчего-то некоторые люди считают, будто бы лучше других познали природу этого явления. И свое виденье мира они жаждут привить другим, не особо интересуясь мнением тех, кому несут свет истины. А причинение добра окружающим считают первейшей своею обязанностью.

И родители туда же.

Отец от строгих увещеваний перешёл к истерическим запретам. Мама симулирует мигрень, тахикардию, гипертонию и еще кучу всего. Регулярно теряя сознание. Именно в те моменты, когда у нее заканчиваются доводы, но рядом были мягкие поверхности. А ещё она совершенно бессовестно старается манипулировать мной, заявляя, что я убиваю ее своим упрямством и буду виноват в ее смерти, болезни, а заодно, в потери рассудка.

Бесит. Как же это все меня бесит!

Они же меня за человека не воспринимают. Из-за возраста. Из-за нежелания исполнять их идиотские капризы. Иногда мне кажется, что им не сын нужен, а послушная игрушка. В иной роли родители видеть меня просто не способны.

Звонок Астры застал меня на пробежке. И, признаться, она меня жутко напугала. Я, вообще, не понимаю, что делать с девушкой в истерике. Только и мог, мямлить что-то успокоительное. Злость на собственную беспомощность сменилась неверием, шоком, а затем слепой яростью, когда я понял, что произошло.

Ее бросили. В очередной раз. И она снова осталась одна.

Я рванул к своему кару не переодеваясь. Да и плевать. Влажная футболка сейчас не кажется такой уж проблемой.

Она ждала меня на стоянке. Маленькая. Хрупкая. И все же, невероятно стойкая. Потому, как выдержать такое и не сломаться — дорогого стоит.

— Поехали, — предложил я скорее от растерянности.

— Куда?

— Не знаю. Куда-нибудь. К океану. Или в парк. А по дороге заедем в "Каталана". Возьмём вафли с их фирменным кремом. Или что-то более существенное. Там отлично готовят овощи на гриле и рыбу. Завтрак на свежем воздухе — это то, что надо.

— Я так устала. Жить устала. Бороться. Зачем, вообще, бороться, если все вот так? Если я теперь никому по-настоящему не нужна?

— Звёздочка, ты мне нужна. Мне. А все плохое… оно пройдет. Нужно просто потерпеть немножко. Ты успокоиться и… все будет хорошо.

— Мне плохо.

— Знаю, милая.

Я обнимал ее, судорожно стараясь подобрать нужные слова. А она доверчиво прижимается ко мне. И это рождает странные мысли. С одной стороны, я чувствую себя взрослым и сильным, готовым и способным защищать. А с другой… вот же бездна, ощущаю невероятную беспомощность. Потому, что не представляю, как уберечь ее от боли и несправедливости этого мира.

Ни в парк, ни на пляж мы в этот день так и не попали. Астрид меньше, чем через час вызвали в клинику. Вроде бы там не было ничего серьезного. Даже наоборот. Планировалось перевести одного ребенка из отделения неотложной помощи в реабилитационный стационар. Протокол требовал визы лечащего врача для передачи пациента.

Она ушла, а я продолжил прокачивать скилл по названием "терпение". Трое суток.