Далекие чужие. Как Великобритания стала современной

После Первой мировой, бесконечных споров о стоимости войны и репарациях, а также роста инфляции и безработицы, производство экономической статистики ускорилось и все больше способствовало международным сравнениям[40]. Если к 1913 году данные о торговле существовали для 33 стран, то к 1920-м годам можно было составить статистическую карту торговли между 90 странами; аналогичным образом, индексы цен публиковались всего в двух странах в 1903 году, а к 1927 году их стало 30. Тем не менее, особенно в условиях глобальной экономической депрессии между войнами, и планов реконструкции, разработанных во время Второй мировой войны, встал вопрос о том, как создать международную стандартизированную статистику, чтобы эффективно анализировать относительные показатели национальных экономик. Новые международные организации, такие как Международная организация труда, Экономическая и социальная комиссия Организации Объединенных Наций, Международный валютный фонд (МВФ) и Организация европейского экономического сотрудничества, сыграли решающую роль в этом начинании. Так, только в 1952 году ООН стандартизировала расчет национального дохода как внутреннего валового продукта, что, несомненно, было вызвано тем фактом, что именно этот показатель определял взносы стран в ее финансирование. В 1939 году только десять стран публиковали данные о национальном доходе, а к 1955 году их число возросло до 78. Аналогичным образом МВФ в 1948 году создал стандартизированные показатели платежного баланса, хотя их можно было применять лишь к небольшому числу стран. Другие новые типы экономических данных и формы расчетов, такие как процентная доля мировой торговли и показатели производительности, также разработанные в 1940-1950-х годах, обеспечили новые возможности для международного развития и заставили национальные правительства отчитываться за относительные показатели своих экономик [Tomlinson 1996: 731–757; Tomlinson 2005: 555–585].

С 1860-х годов представление об экономике как об абстрактном и однородном пространстве также во многом обязано зарождающейся экономической дисциплине, изучающей законы ее функционирования. Несмотря на более ранние обсуждения конкретных форм экономической деятельности, термин «политическая экономия» появился только в 1767 году. В начале XIX века кафедры политической экономии были созданы в Шотландии и Лондонском университетском колледже, в 1871 году экономика стала обязательным предметом на экзаменах для государственных служащих, а несколько лет спустя Уолтер Баджот заявил, что она является «здравым смыслом нации» [Bagehot 1876: 215; Hoppit 2006: 79-110; Gallagher 2008]. Ведущие специалисты в области экономики, такие как Мальтус, Рикардо, Маккалох, Мартино и оба Миллса, представляли экономическую жизнь как неотделимую от более широких социальных и политических противостояний. Однако век, начавшийся с публикации работы Рикардо «Начало политической экономии и налогообложения» (1817), завершился выходом «Принципов экономической науки» А. Маршалла (1890). Отцы-основатели экономической науки – в отличие от политической экономии – У Джевонс и Маршалл завещали дисциплине список вопросов, технических навыков и специальных терминов, которые распространялись через новые профессиональные форумы, такие как «Quarterly Journal of Economics» (1886) и «Economic Journal» (1890), а также Королевское экономическое общество (1890), и постепенно институционализировались в университетах в начале XX века. Новая академическая дисциплина настойчиво требовала разработки более совершенной национальной экономической статистики, чтобы ее знания и опыт могли быть лучше применены в управлении экономикой. Создание экономики как отдельной области экспертных знаний и ее статистическое отображение взаимно усиливали друг друга. К середине XX века идея экономики как абстрактной, автономной и единообразной области стала естественной частью порядка вещей [Fourcade 2009: глава 3].

Повторение