Далекие друзья

Территории, находившиеся в Азии между Османской Империей, Империей Золотого Дракона и Возрожденной Российской Империей, представляли из себя дикую солянку независимых или скорее полунезависимых государственных образований, в которой самым причудливым образом перемешивались друг с другом культуры, народы, расы, религии и формы правления. Относительно стабильное пускай и откровенно нищее человеческое княжество, в качестве правителей имеющее клан ледяных великанов, покинувших Скандинавию в то время когда легендарный на Руси Рюрик еще пешком под стол ходил, запросто могло соседствовать с образовавшемся буквально вчера племенным союзом кентавров-коченвиков, застрявших даже не в средневековье, а в античности, если не сказать каменном веке. И они бы совместно дружили по необходимости против маленького, но крайне воинственного королевства каких-нибудь ракшасов, постоянно тревожащих набегами иные народы, поскольку доставшиеся от предков заповеди предписывали людям-кошкам жить в рабовладельческой теократии, соблюдать людоедскую диету и по особым случаям практиковать ритуальный каннибализм. Но точно такие же нелюди из выросшего на богатой транспортной артерии вольного города тысячей километров западнее или восточнее могли бы оказаться вполне нормальными соседями, которые за оружие брались лишь из-за необходимости отбиваться от периодических набегов каких-нибудь горных бандитов вполне себе человеческого происхождения.

Сил достаточных, чтобы не только гонять бандитские шайки и внушать опаску соседям по региону, но и осмеливаться возражать мировым сверхдержавам или тем более нападать на их армии, в данной части Азии, в общем-то, ни у кого не имелось, а потому практически каждый правитель вынужденно склонялся к про-российской, про-османской или про-китайской политике…Смотря кто был к нему ближе, одаривал местечковых царьков подарками или обещал навешать им же знатных люлей, если вдруг введенная большим братом дань перестанет поступать по нужному адресу. Впрочем, сейчас политическая карта данной части планеты заметно усложнилась, ибо многие решили воспользоваться Четвертой Мировой Войной и свести счеты под шумок, хапнуть немного дополнительных территорий пока мировым сверхдержавам не до этой мелкой мышиной возни, скинуть с себя узду ограничивающих их суверенитет договоров или сменить сторону, подыскав себе более выгодного покровителя. Вот и шли воздушные силы Дальневосточной армии по сложному маршруту над чужими территориями, иной раз специально делая крюк, дабы пролететь над столицей очередного государственного образования, площадью и населением уступающего той же Москве. Дабы их правители помнили, кого лучше не злить пограничными набегами или принесением вассальной клятвы новому султану Османской империи, если конечно нет желания получить себе на голову карательную ковровую бомбардировку или удар стратегического заклинания с последующей зачисткой выживших и разграблением уцелевшего. И Олег полагал, что данная политика окажется вполне себе действенной — пока у большого соседа будут иметься силы, достаточные для показательного раскатывания в тонкий блин чрезмерно обнаглевших самодержавных князьков без ущерба для себя, эти полновластные хозяева своих маленьких королевств привычно склонят свои гордые головы. Немногочисленные исключения же, гордо хвастающиеся своей абсолютной независимостью и плевать хотевшие на всякие мимопролетавшие воздушные армады, либо представляли из себя крохотные хорошо укрепленные анклавы, уничтожение которых грозило как минимум десятикратным превышением расходов над возможной прибылью, либо были настолько ничтожны, что их не рассматривали ни как угрозу, ни как потенциальный объект для грабежа, как тех же кентавров, во множестве соседствовавших с людьми в регионе, который в родном мире Олега звался бы Монголией. Единственным богатством диковатых конелюдей, вооруженных по большей части луками и стрелами, могли считаться разве только стада скота, в качестве рабов они котировались низко из-за агрессивности и не таких уж выдающихся по сравнению с людьми физических кондиций при куда более серьезном аппетите, и даже нежить из них получалась сомнительного качества. Вроде и сильная, однако, больно уж своевольная.