Далекие друзья

О том, как героя отрывают от древнейших текстов, пугают высшей магией и впечатляют работой опытных специалистов.

— Движение скользкое спиралью камень работа чародея творение отзвуков вглубь… — прочитал Олег, а потом глубоко задумался как над смыслом фразы, так и над последним её словом, озвучить которое так и не сумел. Во-первых, на тридцать букв там имелось всего две гласные, а во-вторых, перевод данного термина на русский волшебник пока не знал. Не исключено, что такого перевода в принципе не имелось. Язык гипербореи был…Сложным. Вдвойне сложным, поскольку обитатели погибшей сверхдержавы любили цветастые иносказания и метафоры. Втройне сложным, из-за кучи заимствований из языков, одно лишь существование которых не могли ныне толком доказать даже самые именитые археологи…Или демонологи и шаманы, чаще всего из людей общавшиеся с обитателями иных миров и планов. Версия, что как нынешний технический базис базируется на работах древних магов и мастеров, так и соотечественники Кащея нагло свистнули часть своих научных и чародейских разработок у какой-то иной, весьма и весьма развитой цивилизации, являлась не то чтобы основной, но в первую десятку все же входила.

— Не творение, а магия, — поправила его Доброслава, заглянув через плечо. — На ударение смотри, дубина! И научись наконец-то разбираться в падежах!

— Нет тут никакого ударения, — еще раз взглянул чародей на копию одного из учебных пособий, вытащенных из учебного заведения царства Кащеева. — Перерисованные с оригинала цветочки есть, которые явно от скуки намалевала хозяйка учебника, а вот ударения нету.

— Она не стала его ставить, поскольку считала, что все по контексту понятно. Если здесь и здесь слова оканчиваются ударными гласными, то на следующем оно должно быть исключительно в первых слогах. — Страдальчески возвела глаза к потолку каюты кащенитка-изгнанница, разбиравшаяся в древних надписях конечно же лучше своего любовника…Но все-таки хуже чем те, кому данные учебники и предназначались. Все-таки с момента падения Кащея больше тысячи лет прошло, и потомки его слуг неизбежно несколько исказили свой язык, общаясь друг с другом скорее на каком-то местном диалекте гиперборейского, который соотечественники царя в железной короне могли бы понять не сразу или не полностью… — И вообще, Олег, ты что, не доверяешь качеству моих переводов, раз сам за эту работу взялся?

— Одна ты будешь над украденными книжками корпеть лет пять, если не десять, а мне все-таки хочется изучить геомантию побыстрее. Пусть даже теорию, раз уж с практикой затык, пока в небе летим. И так откладывал слишком долго, несмотря на вроде как имеющуюся склонность, — пожал плечами волшебник, который давно уже собирался основательно засесть за магию земли. Пусть на летучем корабле пользы от данной стихии имелось не слишком много, пока дело не дойдет до сращивания пробоин в металлическом корпусе и прочего подобного ремонта, однако Олег не надеялся провести остаток Четвертой Мировой Войны не покидая собственного судна. И не рассчитывал на скорое завершение глобального конфликта. Учиться же чародей по мере возможностей собирался у лучших, то есть в соответствии с наставлениями древней цивилизации, чьи глубинные города до сих пор стоят в гигантских пещерах и разрушаться в ближайшие века вроде не собираются. Ну, раз уж есть такая возможность и методическую литературу он с немалым риском для собственной жизни добыл… — Другим же переводчикам, которые в Буряном остались вместе с оригинальными текстами, пока веры нет. Сам их сколько раз на совершенно глупых «ашипках» ловил, искажающих смысл текста до почти полной неузнаваемости, а уж мне до свободного владения гиперборейским как до Китая раком.

— Китай, кстати, мы покинули относительно недавно, — фыркнула рыжеволосая девушка, возвращаясь к своей работе, а именно переводу другой древней книги. Только куда более продвинутого уровня, с которым Олег своими силами рисковал вообще никогда не разобраться. Нет, данная книга по-прежнему предназначалась школьникам или вернее гимназистам, но только тем, кто мало помалу уже начинал готовиться к выпускным испытаниям. — Пяться не хочу…