Далекие горизонты

Ни спрятанных планет, ни планетоидов, ни полых астероидов или перестроенных комет, ни космических баз — никаких признаков жизни. Около трех миллионов лет назад, когда звезда класса G2 эволюционировала, ядра гелия стали сжигать ее продукт горения во вторичных термоядерных реакциях в ядре, а в тонкой оболочке ядра продолжалась обычная термоядерная реакция водорода… И вот — краткосрочное возрождение звезды в виде красного гиганта. Очевидно, что вне досягаемости нового красного солнца не было ни обыкновенных планет, ни газовых гигантов. Внутренние планеты были захвачены расширяющейся звездой. Выбросы газов, пыли и жесткой радиации очистили систему от всего, что было больше железо-никелевых метеоритов.

— Вот, значит, как, — сказал Патек Георг.

— Дать ИскИнам указание начать полное ускорение к точке обратного прыжка? — спросила Рес Сандре.

Дипломатов-Бродяг перевели на мостик вместе со специализированными креслами. Никто не жаловался на гравитацию в одну десятую нормальной, поскольку все специалисты Спектральной Спирали — кроме Сес Амбре — подключились к креслам управления и работали в контакте с кораблем на различных уровнях. Во время поисков дипломаты хранили молчание и продолжали его хранить сейчас, только повернули головы к Дем Лиа, сидевшей у главного пульта.

Она потерла губу костяшками пальцев.

— Пока нет. — В своих поисках они обошли вокруг красного гиганта и находились теперь меньше чем в одной АЕ от его кипящей поверхности. — Сайге, ты внутрь звезды заглядывал?

— Только зондировал, — ответил ИскИн. — Типичный красный гигант для этой стадии. Светимость примерно в два раза выше, чем у его спутника класса G8. Прозондировали ядро — сюрпризов нет. Ядра гелия явным образом связаны, несмотря на электромагнитное отталкивание.

— Какова температура поверхности? — спросила Дем Лиа.

— Примерно три тысячи по Кельвину, — ответил Сайге. — Примерно в два раза ниже той, что была у звезды класса G2.

— Боже мой! — ахнула со своего кресла Кем Лои с фиолетовой лентой. — Ты думаешь…

— Пожалуйста, глубокую радиолокацию звезды, — попросила Дем Лиа.

Не прошло и двадцати минут, как появилась голограмма звезды с вращающейся вокруг нее планетой. Голос Сайге объяснил:

— Одиночная твердая планета. Все еще на орбите. Примерно четыре пятых размера Старой Земли. Радар обнаруживает океанское дно и русла бывших рек.

— Она, очевидно, была землеподобной, пока солнце не испарило ее моря и реки. Помилуй, Господи, тех, кто там жил.

— Насколько она глубоко в тропосфере солнца? — спросила Дем Лиа.

— Менее ста пятидесяти тысяч километров, — ответил Сайге.

Дем Лиа кивнула.

— Поднять защитные поля до максимума, — тихо произнесла она. — Заглянем к ним в гости.

* * *

«Это — как плыть под поверхностью настоящего моря», — подумала Дем Лиа, когда корабль приближался к твердой планете. Над ним кружилась и вихрилась атмосфера, смерчи магнитных полей вырывались из глубин и рассыпались, и защитные поля уже светились, несмотря на тридцать микромо-новолоконных кабелей, выпущенных на шестьдесят тысяч километров из корабля для охлаждения.

Уже час висела «Спираль» над планетой, которая могла быть когда-то похожа на Старую Землю или Гиперион. Многочисленные датчики давали изображение поверхности сквозь вихревую красную мглу.

— Сгоревший уголек, — сказал Джон Микайл Дем Алем.

— Уголек, полный жизни, — сказала Кем Лои, не отрываясь от управления датчиками. Она вызвала на экран голограмму глубокой радиолокации. — Как соты в улье. Внутренние водные океаны. Не менее трех миллиардов разумных существ. Понятия не имею, гуманоидных или нет, но у них машины, транспортные механизмы и ульи, похожие на города. Вон причал, к которому каждые пятьдесят семь лет подходит эта большая жатка.

— Но очевидного контакта все еще нет? — спросила Дем Лиа. «Спираль» передавала обычные математические увертюры на всех частотах, спектрах и по всем средствам связи — от радио до тахионных пучков. Было даже нечто вроде ответа.

— Модулированные гравитационные волны, — объяснил Иккю. — Но не ответ на наши математические сообщения. Они принимают наши электромагнитные сигналы, но не понимают их, а мы не можем расшифровать их гравитонные импульсы.

— Сколько времени надо изучать модуляции, пока найдем общий алфавит? — спросила Дем Лиа.

На морщинистом лице Иккю отразилось страдание.

— Не меньше нескольких недель. Скорее даже месяцев, если не лет. — ИскИн поднял глаза навстречу разочарованным взглядам людей, Бродяг и женщины-тамплиера. — Извините, что так выходит, — сказал он. — Люди имели контакт только с двумя негуманоидными расами, и оба раза они нашли способ общения с нами. А эти…, существа…, они совсем чужие. Слишком мало общего.

— Нам нельзя здесь долго оставаться, — сказала Рес Сандре от своей инженерной сети. — Из ядра идет сильная магнитная буря. И мы уже не» в состоянии с нужной скоростью рассеивать тепло. Надо уходить.

Внезапно Сес Амбре, сидевшая в кресле и ничем не занятая, встала, проплыла в пониженной гравитации в метре над полом и медленно опустилась на палубу в глубоком обмороке.