Далекие Королевства

И случилось то, чего так боялся Кассини: без его защиты нам стали досаждать мириады мелочей. Диосе и я то и дело огрызались друг на друга из-за пустяков. Я поймал себя на том, что цепляюсь ко всем подряд, обвиняя в некомпетентности, злонамеренности и наплевательском отношении к моему открытию. Потом мое раздражение обратилось внутрь: да как я вообще смел пуститься на поиски Далеких Королевств? Неужели я не знал, что и более достойные люди уже пытались это сделать и погибли на этом пути? И почему я не подумал, что у таких могущественных Далеких Королевств должны быть не менее могущественные враги, которые просто не дадут пройти нам? Да и смешно вообще полагать, нашептывал мне мой демон, что Далекие Королевства вообще существуют. Мы должны повернуть назад, повернуть немедля. И тогда нам, может быть, удастся добраться до реки и до наших друзей из прибрежного народа. Или… Да пусть нас даже работорговцы захватят в пустыне. По крайней мере, останемся живы, разве не так? Пусть даже они изберут нас для священного жертвоприношения, ну и что? Наши отвратительные грязные тела только и годятся, что для заклания. Самоубийственные мысли кружились и кружились, и не было им конца, как вращающемуся гончарному кругу.

Но мы продолжали идти… Вернее, это Янош окриками, угрозами, уговорами заставлял нас делать следующий шаг, преодолевать очередную лигу, выносить муки нового дня. И я, как мог, помогал ему в этом. И Диосе, проявив себя настоящей дочерью мужественной княгини, собственным примером увлекала мужчин вперед.

Напасти стали расти, как снежный ком. Все почувствовали вялость, лихорадку, боль в конечностях, слабость. Двое – Силв и Йелсом – так занедужили, что пришлось из копий и одеял соорудить носилки, которые волоком тащили за собой ослики. Йелсом умер через день. К тому времени мы все в той или иной степени были больны. По крайней мере, кисло успокаивал я себя, теперь-то уж ни у кого не хватит сил затевать бунт. На нас по-прежнему висело чье-то заклинание. Ни Кассини, ни Янош так и не могли вспомнить даже основ магии, а их приспособления для чародейства – травы и инструменты – превратились в занятные безделушки.

Через два дня после похорон Йелсома ландшафт вокруг нас стал изменяться. Вместо плоской каменистой поверхности появился песок. Изредка стали попадаться пятна зелени, низкорослые кустарники. Вдали проскакало стадо каких-то животных, видимо, антилоп. Я теперь надеялся, что местность постепенно станет зеленее, больше будет источников воды, а равнина наконец начнет переходить в возвышенности и горы.

Стали встречаться необычно глубокие овраги, расселины, и потому двигаться приходилось далеко не по прямой. Теперь у меня уже был какой-никакой опыт ориентирования на суше. Когда мы доходили до особенно длинной расселины, лежащей поперек нашего маршрута, то делали пирамидку из камней, обходили препятствие и, увидев с другого края пирамидку, брали азимут по компасу и возобновляли движение в прежнем направлении.

Эти овраги были сущим наказанием.

Одни из этих расселин были обычными руслами высохших рек, происхождение других – глубиною до пятидесяти копий – было загадочным. Я не переставал размышлять, кто же изрыл так местность? И может быть, одна легенда, которую я слышал, говорит правду? То есть падающие по ночам звезды – это не сигналы от богов, а камни с небес, с обители богов, летящие на землю. Но почему именно в этой глуши их падает так много?

Пока я размышлял над этим, мы наткнулись на нечто неожиданное. Шедший первым сержант Мэйн поднял руку в знак того, что надо остановиться. Мы с Яношем подошли поближе. Вначале мне показалось, что это труп антилопы. Но тут же выяснилось, что это лишь выбеленная солнцем шкура какого-то зверя, не встречавшегося еще нам. Она валялась футах в десяти от очередной расселины. А чуть дальше Мэйн разглядел и другую шкуру. Но костей заметно не было. Как это объяснить? Хищник, даже самый голодный, скорее сожрал бы кожу, чем кости.

Мы двинулись дальше. По крайней мере, эти находки означали, что здесь есть дичь, а значит, и вода. Если нам удастся соорудить капкан или хорошенько поискать в округе с луком, то мы разживемся свежим мясом. Мы продолжали натыкаться на глубокие овраги и на брошенные шкуры. И тут я понял, что мне напоминают эти шкуры – кожуру от высосанной виноградины. А следующее тело оказалось человеческим. И он тоже был убит тем же ужасным способом: никаких костей, лишь высохшая кожа, от груди до ног. Голова отсутствовала. Человек ростом был примерно с меня, нормального телосложения. Вообще-то мне приходилось слышать сказки о безголовых людях, у которых мозги находятся в животах. Неужели это правда? Ни одежды, ни оружия при останках не было, так что невозможно было сказать, кто это, откуда здесь взялся. Янош приказал всем держаться поближе друг к другу, а проходя мимо кустарников, проявлять особенную осторожность. Вдруг действительно какой-то хищник нападает на людей, на животных, отрывает им головы и пожирает изнутри? Иного объяснения никто найти не мог.