Далекие королевства. Книги 1-14

Ему казалось, что Пенвит жаждет исповедоваться в каком-то грехе, но не было ни малейшего желания выступать в роли исповедника.

— Уф-ф-ф… Ты слышал насчет Энджи?

— Нет. А что такое?

— Она уволилась.

— Что?

— Да. Два дня назад расплатилась и ушла.

— Где же она взяла столько денег? — удивился Иоситаро. — Ей оставалось служить два… нет, почти три года. Это по тысяче за год, плюс надбавка за службу в РР — еще пятьсот. Для страйкера это целое состояние.

— Деньги дала семья, — объяснил Эрик.

— А я думал, она с ними в ссоре.

— Ты знаешь, что несколько их магазинов сгорели?

— Да, видел по холо, — ответил Иоситаро. — Хотел было спросить, что да как, но у нас с ней в те дни вышла размолвка.

Эрик продолжал сидеть на койке Иоситаро, который постарался придать своей физиономии вежливо-выжидательное выражение.

— Уф-ф-ф… Мы с ней… Ну, у нас кое-что было пару недель назад. В последний раз, когда нам дали увольнительную.

— Вот как? Она послала меня к черту пару месяцев назад, — сказал Иоситаро. — Но никакой любви между нами не было, и я не шибко расстроился.

— Мы с ней тоже не говорили о любви, — продолжал свои излияния Эрик. — Но произошло что-то странное… Может, ты сумеешь объяснить, что это значит.

— Сомневаюсь. Я мало что знаю об Энджи.

— Мы отправились туда… ну, где я жил на гражданке. У меня там есть своя квартира с отдельным входом и все такое прочее. Я спросил, не хочет ли она познакомиться с моими родителями или, может, устроить вечеринку или еще что-нибудь. Она ведь такая… бешеная. Ну, я и подумал, что она поладит с теми из моих дружков, у кого характер тоже… буйный. Она вроде поначалу согласилась на вечеринку, а потом вдруг почему-то… передумала. И как бы злилась, когда говорила об этом. Поэтому мы только и делали, что… ну, были вместе… Ты понимаешь?

— Энджи и со мной так же себя вела, — сказал Иоситаро.

— Я бы сказал, это было немного… ну, экзотично. Не подумай, что я хвастаюсь. Просто я пытаюсь объяснить. А когда настало время возвращаться, она сказала, чтобы я не думал трепаться о том, что между нами было, а не то она мне башку оторвет.

— В точности то же самое было и со мной.

— Что я сделал не так, а? — спросил Эрик. — О любви мы даже не заикались, но она была что надо, и я думал, что мы с ней будем вместе и дальше. А вместо этого… Трах! Бах! И конец.

Иоситаро покачал головой.

— Сочувствую, дружище. Но, честное слово, у меня нет ключа к этой загадке.

— Странно, — сказал Эрик. — Чертовски странно.

Четыре дня спустя высадились две другие команды, из Второго полка. Вместе с ними летели еще десять человек, которые тащили на себе более объемистые ранцы и рюкзаки, чем все остальные. Были и другие отличия, меньше бросающиеся в глаза. Все они предварительно приняли ванну из какого-то химического снадобья, которое, по уверению отдела материально-технического снабжения, должно было отбить естественный человеческий запах, тем самым препятствуя их обнаружению с помощью как животных, так и любых механических устройств. И еще — форма у них была покрыта составом, маскирующим естественное тепловое излучение.

Обе команды пересекли равнину и свернули к деревне, о которой были получены сведения, что ее контролируют 'раум. Они проверили у всех жителей идентификационные карты, призвали их к сотрудничеству с правительством, пообещали огромное вознаграждение тому, кто откликнется на этот призыв или поспособствует тому, чтобы это сделал кто-то другой. Итог: контактов никаких, результат нулевой. С тем обе команды и покинули деревню. Корабли подобрали их и доставили на остров Шанс.

Никто не заметил, что та самая особая группа из десяти мужчин и женщина — это была команда «Гамма» из РР — осталась на земле, затаившись среди густой растительности в километре от деревни. Кипчак по кому связался с начальством и доложил обстановку.

Через час, когда команда продиралась сквозь заросли, мимо прошли три местные женщины, нарочито громкими голосами сзывая якобы сбежавших гиптелей. Кипчак с напряженной усмешкой бросил взгляд на Иоситаро. Никто не произнес ни слова. Разведчицы 'раум не заметили их.

Пока половина команды стояла на страже, остальные поели. Их рацион составляли пластинки, содержащие концентрированный протеин — четыре тысячи калорий на порцию. Каждый солдат имел при себе две дюжины таких упаковок. На них можно было продержаться очень долго, и единственный отрицательный и, увы, печально известный эффект состоял в том, что при таком питании кишечник отказывался нормально работать.

— По крайней мере, — философски заметил Кипчак, — будем реже выставлять напоказ задницы.

В сумерках пошел дождь. Это радовало — шум падающей с неба воды скрывал звуки, неизбежно возникавшие при ходьбе. Спустя час Кипчак подал сигнал. Крадучись по еле заметной тропе, они вернулись к деревне. В домах горел свет, под навесом для проведения собраний столпились люди.