Далёкие миры

На душе гадко и пусто, на этот раз, стрелял не по паукам. Только что отправили к праотцам, или как тут в Содружестве это называют, по меньшей мере сотню человек. Плохих или хороших, уже не важно, так уж случилось что чужие разборки задели и их. Оказались в неподходящий момент в месте, где не нужны свидетели.

Хорошо, что "Вонксан" вышел из гипера, в плоскости перпендикулярной, активно избивающим друг друга кораблям. И для них не требовалось выходить на удобную позицию для стрельбы, немного довернуть корпус и вот результат.

- Искин, связь с курьером, - пора определиться кому помогали. - Выполняю,- и через несколько секунд,- связь установлена. Прямо перед Максом, вместо картинки цели появился мужчина в пилотском скафандре с убранным в воротник шлемом. Сухощавое лицо человека, сорока или чуть больше лет, с короткой стрижкой светлых волос, спокойно смотрело на него.

Макс представился первым:

- Макс Корн, капитан крейсера "Вонксан". С кем имею честь?

По совету бывших рабов, сократил фамилию на местный лад, чтобы не выделяться и не вызывать лишних вопросов, да и лучше звучала.

Небольшое удивление промелькнуло на лице незнакомца, но ответил сразу:

- Ганс Мориц, капитан имперского курьера. Лэр Корн, мы благодарим вас за помощь в уничтожении пиратского крейсера. Проясните причину вашего вмешательства в происходящее, вы граждане империи? Услышав фамилию и имя капитана, Макс невольно удивился, негромко пробормотав при этом:

- Швабы в Содружестве?- и уже громче ответил:

- Почему вмешались, несколько причин сразу. Первая, это работающая глушилка, вторая, сигнал бедствия посылаемый вами и третья, как я понял, этим ребятам свидетели не нужны. На второй вопрос, мы не граждане империи.

Всех своих планов, он не собирался объяснять первому встречному, встретились и разошлись. У капитана курьера оказался тонкий слух и он услышал его бормотание о швабах. - Вы сказали швабы? Откуда вы знаете это слово?- до этого момента спокойный, как будто не ему только что грозила смертельная опасность, при этих словах, капитан курьера не на шутку разволновался. - Как вам, сказать. На моей родной планете, есть такой народ и Германия сосед моей страны, - ответил Макс, но Мориц не унимался: - Капитан Корн, как называется ваша планета и как давно вы оттуда? - Планета Земля, чуть больше месяца,-лаконично ответил Макс и спросил:

- А что вас конкретно интересует? - Мы в некотором роде, как у вас говорят- земляки. Мой дед с Земли и он очень интересуется новостями со своей родины. Не могли бы мы обменяться кодами нейросетей, чтобы пообщаться в спокойной обстановке. -Не вижу проблем,- и отправил код своей сети. Убедившись в получении ответного, поднял в прощальном жесте согнутую руку:

- Спасибо получил. Я вижу, что вы добили фрегат, в таком случае прощаемся. Мориц приложил к виску два пальца, в старорежимном отдании чести:

- Мы обязаны вам жизнью и за всем нашим экипажем долг чести. Свободного полета капитан Корн, - и картинка чужой рубки растаяла.

Опять на экранах остатки уничтоженного ими крейсера, немного в стороне парят атмосферой два фрегата. Это курьер постарался, уже вышедший на разгонный курс и набиравший скорость.

А у них, чуть не возник бунт на корабле, народ категорически воспротивился бросать бесхозное добро в системе. И хотя было опасно тут оставаться, скрепя сердце, пришлось выделить десять часов на мародёрку.

Глава 8.

***

Посмотрев на результат часовой работы, Йорг с облегчением вздохнул. Проклятая аппарель, перекосившаяся от взрыва, наконец-то, начала откидываться. Значит его усилия и тройки подчинённых ему инженерных дроидов не напрасны, лётный док открыт. А с ним и добро на его палубе.

В шлёме слышны негромкие разговоры помощников, Ивана и Вити, занятых потрошением уцелевшего вещевого склада. Занятых увлечённо, но, при обилии номенклатуры, пакующих только определённые позиции.

В пятидесяти метрах от кормового обломка, где и находилась его группа, висит "Вонксан" с прокинутыми к нему гофрами шлангов. Идёт перекачка, не успевшего застыть, топлива.

За прошедшие три часа, он сумел немного успокоиться от осознания совершённой фатальной ошибки. А поначалу был шок. Образовавшийся после находки, в одной из разрушенных кают, трёх трупов аграфов. При свете ламп, запитанных от мобильного реактора, и темнотой вне освещённого пятна, это выглядело страшно.

Разорванные комбинезоны, перекошенные лица, с кровью, вытекшей из носа и ушей, обычной картиной при внезапной разгерметизации. А тут ещё и взрывная волна добавилась.