Далекие Шатры

Вот уже больше года он постоянно следил за собой, тщательно следил, чтобы никаким случайным словом или поступком не вызвать подозрений, но в последнее время решил, что вероятность совершить подобную оплошность слишком мала, ибо он на самом деле стал Саидом Акбаром. Однако сейчас он понял, что это не так, и внезапно почувствовал острое желание прекратить притворяться и стать самим собой – только самим собой. Но кем именно? Кто он такой? Аштон? Ашок? Кто из них – он? От каких двух своих «я» он может отказаться? Или ему навсегда суждено остаться сочетанием всех трех, соединенных между собой, как… «сиамская тройня»?

Коли так, найдется ли в мире место, где он и Джали смогут жить, свободные от необходимости осторожничать и притворяться? Где им не нужно будет играть роли, как они делают теперь, вынужденные постоянно сохранять бдительность, чтобы не совершить какую-нибудь мелкую промашку, которая, изобличив в них самозванцев, подвергнет опасности их жизни? Промашку вроде той, какую он совершил сейчас, начав напевать английский церковный гимн. Он с ужасом подумал, что мог бы сделать это, даже находясь в комнате не один, и лишь по чистому везению его никто не услышал. Эта мысль глубоко потрясла Аша, и, когда он отвернулся от окна, чтобы собрать счетные книги, которые понадобятся мунши, он заметил, что руки у него холодные и слегка дрожат.

Солнце уже взошло, когда Уолли со своими спутниками достиг окраины Бен-и-Хиссара и, держась поодаль от деревни и окрестных полей, выбрал участок невозделанного чармана, где косильщики могли собрать необходимое количество фуража, не посягая на права местных крестьян.

– Бог ты мой, какой чудесный день! – выдохнул Уолли, приведенный в благоговейный трепет ослепительным блеском утра. Ночью выпала обильная роса, и каждый листик, каждая веточка и травинка были усыпаны бриллиантами, сверкающими и переливающимися в свете солнца, а Бала-Хиссар, купавшийся в ярких лучах, походил на дворец Кубла-хана на золотом холме. – Ты только посмотри, Рози! Кто бы поверил, глядя отсюда, что это всего лишь крысиное гнездо, состоящее из глинобитных развалюх и полуразрушенных стен?

– Не говоря уже о грязи, вони и нечистотах, – проворчал Рози. – Не забывай об этом. Просто чудо, что все мы еще не перемерли от тифа и холеры. Но спору нет: отсюда Бала-Хиссар выглядит потрясающе, а поскольку желудок у меня пустой, как барабан, я предлагаю предоставить этих ребят самим себе и вернуться туда поскорее. Если, разумеется, ты не считаешь, что нам нужно задержаться здесь еще немного.

– Господи, да нет, конечно! Теперь с ними будет все в порядке. К тому же шеф сказал, что сегодня утром хочет позавтракать на час раньше – без четверти семь, самое позднее. В восемь у него встреча с какой-то местной «шишкой».

Уолли повернулся к коте-дафадару и велел препроводить косильщиков в Бала-Хиссар прежде, чем солнце начнет припекать вовсю, а потом, отдав честь эскорту и солдатам эмира, галопом поскакал прочь, распевая: «Взойди, о страж, на крепостную стену! О воин, опояшься ты мечом!»

Аш редко ошибался по поводу Уолли.

– Сбавь ход, юный безумец, – призвал Рози, когда они пересекли чарман и лошади, достигнув земляного вала, за которым скрывался арык, перемахнули через препятствие так, словно это была живая изгородь со рвом в далеком Килдэре, и снова оказались на возделанной территории.

Уолли неохотно натянул поводья, и они подъехали к крепости легким галопом и въехали в ворота Шах-Шахи шагом. Они ненадолго остановились под аркой, обменялись воинскими приветствиями с афганскими часовыми и перекинулись парой слов с проходящим мимо сипаем из пехоты разведчиков, неким Мухаммедом Достом, который объяснил, что направляется на кабульский базар, чтобы договориться о покупке муки для эскорта.

Тот факт, что он шел на базар без сопровождающих и явно не переживал по данному поводу, свидетельствовал, как сильно изменилась к лучшему обстановка в городе в последнее время. Оба офицера поняли это и вернулись в резиденцию, воодушевленные уверенностью, что отныне жизнь в Кабуле станет куда приятнее, чем они предполагали.

Сэр Луи, вернувшийся с утренней верховой прогулки раньше их, успел принять ванну и переодеться и расхаживал взад-вперед по двору. Обычно неразговорчивый до завтрака, сегодня он принялся живо обсуждать планы на зиму и пребывал в таком хорошем настроении, что Уолли, собравшись с духом, поднял наконец вопрос о запасах фуража и дополнительных складах, которые потребуются для хранения оных, указав, что на отлогом участке земли Кулла-Фи-Аранги достаточно места для нескольких складских зданий, но предусмотрительно промолчав насчет их оборонного значения. Сэр Луи согласился, что проблему надо как-то решать, и передал дело в ведение Уильяма, который состроил Уолли гримасу и вежливо сказал, что разведчики наверняка найдут место для пары стогов сена рядом с конюшнями.