Далекие Шатры

Перед его мысленным взором вереницей проносились дурацкие воспоминания, удивительно четкие и яркие. Он с братьями охотится за птичьими гнездами на общинной земле Уимблдон. Бал в военной академии. Долгое морское путешествие в Бомбей и берег Индии, показавшийся на горизонте. Счастливые дни в бунгало в Равалпинди, а позже в Мардане, и беспечное время отпусков, которые они с Ашем проводили вместе… Работа и развлечения, разговоры, смех и шутки. Прелестные девушки, в которых он влюблялся, – веселые и серьезные, скромные и кокетливые… Все их лица слились в одно – лицо Анджали, и Уолли улыбнулся и подумал: какое счастье, что он познакомился с ней.

Теперь он точно никогда не женится, и, возможно, это и неплохо: вряд ли он нашел бы женщину, соответствующую идеалу, воплощенному в Анджали. Он будет избавлен от печали, какую неминуемо испытал бы, обнаружив, что любовь недолговечна и что время, уничтожающее красоту, молодость и силу, разрушает и многие гораздо более важные вещи. Он никогда не узнает разочарования, горечи неудач и не доживет до того времени, чтобы увидеть низвержение своих кумиров, у которых окажутся глиняные ноги…

Он подошел к концу своего пути, но ни о чем не сожалел, даже о расставании с той воображаемой личностью, фельдмаршалом лордом Гамильтоном Инистиогским, – ибо разве он не получил самую вожделенную из всех наград, «Крест Виктории»? Одной такой славы достаточно, чтобы восполнить все остальное; и к тому же разведчики будут помнить его. Может статься, когда-нибудь, если он оставит свое имя незапятнанным, его сабля будет висеть на стене в офицерской столовой Мардана и молодые офицеры корпуса, ныне еще не рожденные, будут дотрагиваться до нее и слушать историю давно минувших дней. Историю, как однажды семьдесят семь разведчиков под командованием некоего лейтенанта Гамильтона, кавалера ордена «Крест Виктории», были осаждены в британской резиденции в Кабуле и отражали натиск превосходящих сил противника почти весь день – и погибли все до единого…

– Stat sua cuiqie dies, breve tempus / Omnibus est vitae; sed famam extendere factis / Hoc virtutis opus, – тихо пробормотал Уолли.

Не самое подходящее время, чтобы вспоминать латинскую цитату из «Энеиды», и Аш повеселился бы от души, когда бы знал. Но слова подходят к случаю: «Каждому свой положен предел. Безвозвратно и кратко время жизни людской. Но умножить деяньями славу – в этом доблести долг».

Сегодня его долг состоит в том, чтобы умножить славу разведчиков, и Аш поймет это. Приятно знать, что Аш где-то поблизости, что он все увидит и одобрит – и поймет, что Уолли сделал все возможное, и мысленно будет с ним. О лучшем друге он и мечтать не мог, и он знает: Аш не виноват, что помощь не пришла. Если бы он мог…

Молодой человек через силу собрался с мыслями и окинул взглядом горстку израненных, окровавленных, покрытых копотью, оборванных мужчин, уцелевших из семидесяти семи человек, которых он мог собрать на перекличку сегодня утром. Он понятия не имел, сколько времени молча простоял здесь, думая о других вещах, или который сейчас час, – теперь, когда солнце скрылось, в казармах сгустились тени. Дневной свет угасал, и нельзя было терять ни минуты.

Лейтенант Уолтер Гамильтон, кавалер ордена «Крест Виктории», расправил плечи, глубоко вздохнул и обратился к своим людям на хиндустани – языке общения корпуса, в котором служили сикхи, индусы, пенджабцы, а также говорящие на пушту патаны.

Они сражались, как герои, сказал он, и не посрамили чести разведчиков. Никто не сумел бы сделать больше. Теперь им осталось только умереть равно доблестно, сражаясь с врагом. Иначе их перебьют, точно крыс в ловушке. Другого выбора нет, и он считает излишним спрашивать, что они выберут. Посему он предлагает предпринять последнюю попытку захватить орудие. На сей раз они все в него впрягутся, а он один будет прикрывать их отход.

– Мы бросимся в атаку на пушку слева, – сказал Уолли. – А когда мы до нее доберемся, вы даже взгляда не кинете в сторону, мигом впряжетесь в веревки, навалитесь плечом на колеса и дотащите ее до казарм. Не останавливайтесь ни в коем случае – вы поняли? Не оглядывайтесь назад, а я сделаю все возможное, чтобы прикрыть вас. Если вы притащите орудие сюда, стреляйте по арсеналу. Если же нет, то, независимо от того, погибну я или сколько погибнет вас, помните: честь разведчиков по-прежнему остается в руках у уцелевших. Не отдавайте ее легко. Говорят, великий воин, много веков назад захвативший эту страну и покоривший половину мира, – всем известный Сикандар Дулхан (Александр Великий) однажды сказал: «Великое счастье прожить жизнь доблестно и умереть, покрыв свое имя вечной славой». Вы все жили доблестно, а сегодняшние ваши деяния покроют вас вечной славой, ибо память о вашем подвиге будет жить, пока жива память о разведчиках. Дети ваших детей будут рассказывать своим внукам эту историю и гордиться тем, что вы сделали. Бейтесь до последнего, братья, бейтесь до последнего! Победа будет за разведчиками!