Далекие Шатры

Он поцеловал жену долгим нежным поцелуем, а затем с возрастающей страстью. Потом они долгое время ничего не говорили, пока наконец Аш не сказал, что должен немедленно спуститься вниз и увидеться с сирдаром.

Известие о том, что гости решили срочно покинуть Кабул, чувствуя, что оставаться здесь небезопасно для них, очень обрадовало напуганного хозяина дома. Но вежливость не позволила Накшбанд-хану обнаружить свои чувства, и, согласившись, что все они подвергнутся смертельной опасности, когда толпа примется ходить по домам в поисках беглецов или сторонников Каваньяри, он решительно заявил, что гости могут остаться, коли желают, а он, со своей стороны, сделает все возможное, чтобы защитить их. Убедившись в их твердой решимости уехать, он предложил всю помощь, какая может потребоваться, и вдобавок дал Ашу много дельных советов.

– Я тоже покину город сегодня, – признался сирдар. – Пока страсти не улягутся, в Кабуле не место тем, кто служил сиркару. Но я тронусь в путь в час ночи, когда все будут спать – даже воры и головорезы, которые усердно потрудились сегодня и не станут бодрствовать ночью. Я бы посоветовал вам поступить так же. Луна взойдет только в два, и если мой путь короток и легок, то о вашем такого не скажешь. Когда вы удалитесь на изрядное расстояние от города, вам понадобится лунный свет. Куда вы отправитесь?

– На поиски нашего царства, сирдар-сахиб. Нашей Дур-Хаймы – наших Далеких Шатров.

– Вашего царства?

Сирдар уставился на него с таким недоумением, что Аш чуть заметно улыбнулся:

– Вернее сказать, мы надеемся найти наше царство. Мы отправимся на поиски места, где сможем спокойно жить и трудиться, где люди не убивают и не преследуют друг друга забавы ради, или по приказу правительства, или потому, что кто-то говорит, думает и молится иначе либо имеет другой цвет кожи. Я не знаю, есть ли такое место, а если мы все-таки найдем его, не окажется ли, что там слишком трудно жить: построить дом, выращивать фрукты, овощи и пшеницу, воспитывать и обучать наших детей. Однако в прошлом великое множество людей жило такой жизнью. Бессчетное множество – со дня изгнания наших прародителей из рая. А что делали другие, сможем сделать и мы.

Накшбанд-хан не выразил ни удивления, ни неодобрения. Там, где европеец стал бы возражать и отговаривать, он просто кивнул, а узнав о намерении Аша найти долину в Гималаях, согласился, что лучше всего двинуться по караванному пути к Читралу, а оттуда через перевалы добраться до Кашмира.

– Но вам нельзя брать своих лошадей, – сказал сирдар. – Они непригодны для путешествия по горам. Вдобавок они будут привлекать внимание. Я дам вам взамен четырех монгольских пони – вам понадобится один запасной. По сравнению с вашими лошадьми эти животные мелкорослые и с виду хилые, но в действительности крепкие и выносливые, как яки, и ловкие и проворные, как горные козы. Вам также понадобятся поштины и гилгитские сапоги: по мере вашего продвижения на север ночи станут холодными.

Он отказался брать плату за свое гостеприимство, заявив, что разница в стоимости трех лошадей Аша и четырех крепких мохнатых пони покроет все с лихвой.

– А теперь вам надо поспать, – сказал сирдар. – Вам придется проделать длинный путь, если вы хотите удалиться на безопасное расстояние от Кабула до восхода солнца. Я пришлю слугу разбудить вас в половине первого.

Этот совет тоже казался разумным, и Аш, вернувшись к Джали, велел ей постараться выспаться, поскольку они выедут не раньше часа ночи. Он также поговорил с Гулбазом, сообщив о своих планах и попросив рассказать обо всем Зарину по возвращении в Мардан.

– Здесь наши пути расходятся, – сказал Аш. – Как ты знаешь, я позаботился о твоем содержании: тебе будет выплачиваться пенсия до самой твоей смерти. Это точно. Но любых денег мало, чтобы вознаградить тебя за твою заботу обо мне и моей жене. За это я могу лишь горячо поблагодарить тебя. Я никогда тебя не забуду.

– А я не забуду вас, сахиб, – сказал Гулбаз. – Не будь у меня жены и детей в Хоти-Мардане да кучи родственников в краю юсуфзаев, я бы отправился с вами на поиски вашего царства и, возможно, остался бы жить там с вами. Но я не могу. Тем не менее мы расстанемся не нынче ночью: в такое беспокойное время мэм-сахиб негоже путешествовать по Афганистану в сопровождении только одного защитника. Два всяко лучше, чем один, а потому я провожу вас до Кашмира и оттуда вернусь в Мардан по дороге, что ведет из Мари в Равалпинди.