Далекие странники (перевод новеллы)

Сперва Вэнь Кэсин наблюдал за основательными приготовлениями с видом бесшабашного веселья, но постепенно его ухмылка растаяла. Покрутив в руках чашку, он не сделал ни глотка, но всё-таки сел на стул. Откинулся на спинку, скрестил ноги и воззрился на Чжоу Цзышу. 

— Ну и что ты хочешь сказать всем этим? — не выдержал Вэнь Кэсин. — Ты внезапно надумал довериться мне душой? Или телом? Или…

Чжоу Цзышу прервал его сухим смешком и вскинул глаза: 

— Хозяин Долины Вэнь, а ты ничего не хочешь сказать мне?

Вэнь Кэсин подавился готовой сорваться с языка остротой. Он уже набрал в лёгкие воздух, но только улыбнулся и покачал головой. На какое-то время повисло молчание.

— Великий Шаман Наньцзяна производит впечатление одарённого и надёжного человека, — в итоге нашёлся Вэнь Кэсин. — Я со спокойной совестью доверю тебя его заботам. 

Чжоу Цзышу обмакивал в чай кончик пальца и выводил бессмысленные узоры на столешнице. Дождавшись ответа, он уточнил:

— На этом всё? 

Вэнь Кэсин поднял голову, чтобы встретить его взгляд, и нечаянно засмотрелся на тонкое лицо в тёплом свете лампы. Казалось, что они знакомы тысячу лет — столько накопилось воспоминаний! Однажды увидев лопатки Чжоу Цзышу, Вэнь Кэсин так и не смог избавиться от наваждения. Когда они чуть сблизились, Чжоу Цзышу понравился ему как человек. А следующее открытие окончательно выбило землю из-под ног Вэнь Кэсина: так вот, каким был таинственный глава Тяньчуана! В тот момент Вэнь Кэсин почувствовал, что во всём мире не отыщет души роднее. Это было как встретить своё отражение. Они с Чжоу Цзышу оба были одинокими волками, которые, угодив в охотничий капкан, тщетно пытались вырваться и могли безжалостно отгрызть себе лапы ради свободы. 

С тех пор Вэнь Кэсин зачарованно следовал за Чжоу Цзышу и неустанно наблюдал за ним. Если один из них жил, как хотел, почему другому нельзя было жить так же? Это откровение обрушилось на Вэнь Кэсина, словно удар молнии. Чем дольше он обдумывал новую идею, тем глубже в неё погружался, пока не потонул с головой без надежды выплыть… 

Неодолимо, как бы помимо воли, он потянулся к Чжоу Цзышу и обхватил его лицо. Поскольку ладони Вэнь Кэсина были сплошь в мозолях и шрамах, он согнул пальцы, чтобы нежно коснуться обветренной, чуть прохладной щеки.

— Не смей умирать, — вырвалось у него. — Если ты умрёшь, а я останусь, мне будет бесконечно одиноко.

Чжоу Цзышу сжал запястье Вэнь Кэсина, но не отстранился. 

— Был бы шанс, а я не сдамся, — пообещал он с улыбкой. — И жизнь, и боевые искусства мои по праву. Небеса вручили мне эту судьбу, теперь пусть попробуют отобрать её!

Ощутив его дыхание на своих пальцах, Вэнь Кэсин смежил веки и пробормотал, как в полубреду:

— В тот год сова выбила из рук крестьянина чашу с алой водой…

Не отводя взора, Чжоу Цзышу спокойно повторил вопрос, который уже задавал однажды: 

— Крестьянин из глухого села нёс чашу с алой водой?

На губах Вэнь Кэсина медленно проступила улыбка:

— Вода была бесцветной, пока не заалела от человеческой крови. 

Чжоу Цзышу оставил обмен загадками, но смотрел так же неотрывно. Через пару мгновений Вэнь Кэсин вышел из задумчивости. Его глаза, обращённые во тьму прошлого, снова поймали свет свечи и насмешливо прищурились.

— Переспи со мной хоть разок, А-Сюй! — предложил он весело. — Ну что тебе стоит? Зато у нас обоих останется кто-то в душе! Тогда ты не умрёшь так легко, да и я тоже. Разве плохо придумано?

Вэнь Кэсин шутил и поддразнивал, но Чжоу Цзышу не подхватил игру, продолжая вглядываться в него со странным блеском в глазах, и лишь после долгой паузы спросил:

— Ты говоришь от сердца? 

Вэнь Кэсин коротко усмехнулся и подался к нему всем телом. 

— Разве ты не чувствуешь? — шепнул он губами в губы. 

Озадаченный Чжоу Цзышу не сразу подобрал слова.

— Нет, — признался он глухо. — Я… слишком редко сталкивался с искренностью и не научился её отличать. Скажи мне сам.

Пальцы Вэнь Кэсина поднялись по его плечу и скользнули выше, распуская стянутые узлом волосы. Тяжелая волна чёрного шелка обрушилась каскадом, обрамляя лицо Чжоу Цзышу и делая его строгую мужественную красоту более мягкой и хрупкой. Вэнь Кэсин проглотил ироничную ухмылку и произнёс тихо, но без колебаний:

— От сердца. 

После этого он зажмурился и припал к губам Чжоу Цзышу, словно кинул якорь на бездонную глубину, где уже не было сомнений и оговорок. Чжоу Цзышу медленно поднял руку, надолго задержал её в воздухе и, решившись наконец, опустил на плечо Вэнь Кэсина, сминая пальцами ткань его одежды. В тот же миг снаружи донёсся истошный вопль. 

Затуманенные глаза Чжоу Цзышу сразу прояснились, и он напряжённо застыл. Вэнь Кэсин тоже замер и прервал ласки. Отвлёкшись, они нарушили шаткое равновесие и свалились на пол, не успев разомкнуть объятия. Вэнь Кэсин с окаменевшим лицом опустил глаза, привел в порядок одеяния Чжоу Цзышу, следом запахнул собственное ханьфу и смиренно уточнил:

— Что ты предпочитаешь в такой момент? Мне сварить из незваного гостя бульон или потушить его в соевом соусе?

Примечание к части