Далекий светлый терем

Она вздохнула с облегчением. Уже увереннее вытерла лужицу, придвинула к нему чашку.

- Не тревожься, - ответила она певуче. - Когда тебя принесли, в городище так и порешили, что у меня полежишь. У других забот багато: дети, скот, фамилии. А я одна, могу за тобой ходить. Как вишь, выходила.

Вечером он долго лежал поверх одеяла. Данута, Рогнеда, арийские и древнеславянские слова, старинный орнамент… У русского языка четкие родственники в санскрите, но здесь столько абсолютно одинаковых лексических единиц! Или часть племени еще во время великого похода с Днепра или, как пишут в энциклопедиях, «арийского завоевания Индии», откололась по дороге и забрела в Уссурийскую тайгу, и с той поры живет изолированно, общаясь с внешним миром лишь изредка?

Послышались шаги, открылась дверь. Данута, на ходу расплетая косу, прошла через комнату, покосилась на него. Глаза ее и губы улыбались.

- Покойной ночи, мож!.. Легких снов тебе.

Она открыла дверь в соседнюю комнату, оглянулась, помедлила. В ее глазах вспыхнул странный огонек. С той же таинственной полуулыбкой она медленно притворила за собой дверь.

Кварк сбросил одеяло, но сердце барабанило так, что остыть не удавалось. В окна катили пряные запахи трав, хвои, горячей смолы. На дальнем конце деревни лениво тявкнули собаки. В угловое окно падал узкий лучик луны.

Уже не в силах остановиться, он слез с пошел к двери, что тянуло как магнитом.

Солнце било в окна, прыгало яркими зайчиками. Он лежал в ее комнате, утопал в мехах. Медвежья шкура в ногах, медвежьи - на полу, на стенах.

Данута ласково перебирала ему волосы, журчала на ухо:

- Ты добрый… Отдыхай. Так жалко тебя, что сердце рвется… Ни в болести дело, душа у тебя ранетая, чуткости в ней богато, ну вот и ранится. Ее надо выхаживать.

- Уже, - сказал он счастливо, - уже заживает. Поверь, Дана, никогда мне так спокойно и счастливо не было. Странно, но это так.

Она погладила его по голове, поднялась.

- Отдыхый! Я сготовлю снидати, ты пока лежи.

Он пропустил мимо ушей еще одно индоевропейское словцо, означавшее завтрак, и только наблюдал, как она ловко управляется с посудой. Пышущая здоровьем, румяная и белокожая, с темными соболиными бровями и четкими классическими чертами лица, огромными всепонимающими глазами, она вызывала щемяще знакомое чувство. Фрески на стенах Софийского собора, древнерусские иконы, что-то еще полузабытое, древнее…

Но впервые не было нервного напряжения при столкновениях с непонятным. Впервые никуда не спешил, ничто не висело над ним, никто не требовал бросить все срочное и делать сверхсрочное. Неужели, чтобы обрести спокойствие души, необходимо попасть в самую глубину Уссурийской тайги?

С улицы несся мальчишеский крик. Мимо окон промчалась целая ватага.

- И не надоест им, - заметил он.

Она коротко взглянула в окно, и он удивился печали на ее лице.

- У тебя детей не было? - вырвалось у него, и тут же пожалел.

Она ответила, помедлив:

- Были.

Ее руки, как поршни, размеренно месили тесто.

- Прости меня, пожалуйста.

- Не за что, - ответила она грустно. - Такова уж наша суть, хочется детей ще и ще. Для них жием.

Он поднялся, достал воды из колодца, умылся. Прибежала соседка, бойкая, смешливая, вежливо поздоровалась и затараторила, кося любопытным глазом на Кварка:

- Дануточка, сказывают, что Иваш, Савкин сын, к Рогнеде думает итить! На яблочный спас сватов зашлет, заручины справит! А младший Савкин на лесоразработки хочет податься, а то, грит, ни баб свободных, ни кина, одна тоска зеленая!.. А еще бабка Маланья нашептала, что у Гиды дочка родится. Там уже все бабы собрались, воды накипятили, ждут…

Чмокнула Дануту в щеку и унеслась, подвижная, как ртутная капелька. Данута поставила на стол рыбу, жареное мясо, зелень. Кварк уже глотал голодную слюну. Данута перехватила его взгляд, сказала:

- Йиж, теперь поправишься за день-два.

Они заканчивали трапезу, Кварк с наслаждением пил парное молоко из глиняной чашки, и в это время на улице раздался радостный крик. Данута прислушалась, охнула и бросилась к дверям.

- Случилось что? - спросил Кварк встревожено.

Она ответила уже с порога:

- У Гиды родилась девочка!

И такая жгучая зависть была в ее голосе, что он так и остался в комнате с раскрытым ртом.

Прогремела под окном частая дробь шагов, мелькнул ее красный платок. Вдалеке запиликала гармошка, отчаянно взвизгнула свинья и умолкла на высокой ноте.

Кварк задумчиво походил по комнате взад-вперед. Почему такой восторг? Хоть девочки и рождаются реже, зато потом по числу сравниваются с мальчиками, их даже становится больше - ведь мальчики чаще гибнут от болезней, аварий…

Калитка стукнула только через час. Данута вбежала раскрасневшаяся, схватила ребенку на зубок, умчалась снова. Кварк шагнул к окну, проводил ее взглядом. Она не шла, а летела.

Ночью, когда воздух посвежел и звезды уже засеяли весь чернозем неба, Данута вернулась, тихонько прошла на цыпочках по горнице, остановилась нерешительно у постели Кварка.