Далекий закат

– И это тоже следует запомнить, – сказал Шах Шан, вставая. – Мой господин, вы предложили мне каппу, вы дали пищу моему духу, вы показали мне, что. возможно, мой друг не так безумен, как я пола­гал. Орури – свидетель… А сейчас мне надо идти. Время течет быстрее, чем вода, и многим будет о чем поразмышлять. Живи в мире, друг моего друга… Я надеюсь, что пальцы… это было не слишком больно?

– Все прошло, – кратко ответил Поул Мер Ло. – Это не очень дорогая цена.

Шах Шан почтительно коснулся пальцами своих губ и глаз, повернулся и, спустившись по лестнице, быстро пошел прочь.

Поул Мер Ло стоял и смотрел, как он идет в сторону Священного города.

Не говоря ни слова, Мюлай Туи, взяв пустую чашу из-под каппы и фотонное ружье, унесла их в дом.

9

Вопрос о возможности существования жизни на других планетах постоянно обсуждался на борту «Глории Мунди». В первые три месяца полета, пока анабиозные камеры пустовали, все разговоры происходили или в кают-компании сразу после ужина, или вечерами в библиотеке. В последние три месяца – в обсерватории. В течение девятнадцати лет полета, когда одна пара несла вахту, а остальные лежали в холодных объятиях искусственного сна, излюбленным местом дискуссий стала штурманская. Именно здесь хранился и ежедневно заполнялся корабельный журнал. Именно здесь вели личные дневники и оставляли письма тем, кто находился в анабиозе; письма, скрашивающие долгие, монотонные дни вахты длиною в месяц.

Именно здесь на семнадцатый год полета Анна и Пол Мэрлоу устроили праздничный ужин – цыпленок табака и шампанское – в честь успешной ликвидации первой за весь полет пробоины. Небольшой, чуть меньше дюйма в диаметре метеорит прошил «Глорию Мунди» насквозь, оставив два аккуратных, как от крупнокалиберной пули, отверстия в корпусе корабля.

Начало падать давление, и тут же сработал сигнал тревоги. Пол и Анна (как они неоднократно делали на тренировках) бросились к скафандрам и облачились в них задолго до того, как им могла бы угрожать взрывная декомпрессия. Уже через пять минут они обнаружили пробоины, а еще через пятнадцать заделали их самозастывающей мастикой. Через несколько минут Пол наложил на временные заплаты полудюймовые титановые пластины, и проблема была решена. И хотя все это можно было назвать «чрезвычайным происшествием» только с большой натяжкой, оно послужило отличным поводом для того, чтобы открыть бутылку драгоценного шампанского. Сделав о случившемся краткую запись в бортовом журнале, Пол оставил французской паре, сменяющей их на вахте, записку:

– Благодаря нам вы избежали участи более страшной, нежели оказаться заживо замороженными. Поэтому мы сочли возможным раздавить бутылочку «Мэт э Шандон’ 11». По-моему, совсем неплохой год… Можете нам не завидовать. Мы ее заработали. Пол.

Вот так и вышло, что они с Анной оказались за столом в штурманской с бутылкой «Мэт э Шандон» в импровизированном ведерке со льдом, и Альтаиром за толстым параплексовым окном.

– Предположим, – сказал Пол после второго бокала, – что мы прилетим на планету, где нет ничего, кроме воды. Ни клочка суши. Нигде. И что мы тогда будем делать?

– Ну, это совсем просто, – захихикала Анна, качая головой, украшенной, словно короной, густыми черными волосами. Она очень редко пила вино, и, похоже, шампанское ударило ей в голову. – Мы спустимся пониже и направим аквалангистов на поиски разумных губок.

Наступило молчание.

– Странное дело, – наконец нерешительно произнес Пол, – но я всю жизнь не знал, верю я в Бога, или нет.

– Что есть Бог? – не удержалась от риторического вопроса Анна. – Это всего лишь продолжение человеческого «эго»… так сказать мегаломания, по определению…

– Ну, на поприще психологического жаргона, – засмеялся Пол, – ты со мной лучше не тягайся! Ты всего-навсего талантливый любитель, а я – матерый про­фессионал.

– Ну и что же общего имеет Господь Бог с разумными губками? – воинственно спросила Анна.

– Ровным счетом ничего… Кроме того, что, возможно, Бог все-таки существует, и, возможно, (нельзя исключить такую вероятность), обладает чувством юмора. И он просто так, смеха ради, мог взять да и создать и разумных губок, и дебильных суперменов, и пигмеев – любителей партеногенеза, или, скажем, свихнувшихся на сексе сороконожек. Вдруг его, например, интересует, как, встретившись с ними, поведут себя другие сумасшедшие существа – люди.

– Ну, если Бог и есть, – снова хихикнула Анна, – а я лично в этом очень сомневаюсь, то даю голову на отсечение, что человек – это piйce de божественной rйsistance. Люди – они такие чертовски сложные, что Бог просто-напросто запутался бы, пытаясь представить себе нечто еще более сложное… В любом случае, если у Альтаира есть обитаемые планеты, то я ставлю на твоих сексуальных сороконожек. Это, по крайней мере, было бы забавно. Ты только подумай, какие возможны позы, если у тебя такое множество ног…

Пол снова наполнил бокалы и печально посмотрел на опустевшую бутылку.