Далеко, далеко на озере Чад…

Созданье тем прекрасней,
Чем взятый материал
Бесстрастней —
Стих, мрамор иль металл.

O светлая подруга,

Стеснения гони,
Ho туго
Котурны затяни.

Прочь легкие приемы,

Башмак по всем ногам,
Знакомый
И нищим, и богам.

Скульптор, не мни покорной

И вялой глины ком,
Упорно
Мечтая о другом.

C паросским иль каррарским

Борись обломком ты,
Как с царским
Жилищем красоты.

Прекрасная темница!

Сквозь бронзу Сиракуз
Глядится
Надменный облик муз.

Рукою нежной брата

Очерчивай уклон
Агата —
И выйдет Аполлон.

Художник! Акварели

Тебе не будет жаль!
B купели
Расплавь свою эмаль.

Твори сирен зеленых

C усмешкой на губах,
Склоненных
Чудовищ на гербах.

B трехъярусном сиянье

Мадоннуи Христа,
Пыланье
Латинского креста.

Bce прах. – Одно, ликуя,

Искусство не умрет.
Статуя
Переживет народ.

И на простой медали,

Открытой средь камней,
Видали
Неведомых царей.

И сами боги тленны,

Ho стих не кончит петь,
Надменный,
Властительней, чем медь.

Чеканить, гнуть, бороться —

И зыбкий сон мечты
Вольется
B бессмертные черты.

«У меня не живут цветы…»

У меня не живут цветы,
Красотой их на миг я обманут,
Постоят день-другой и завянут,
У меня не живут цветы.

Да и птицы здесь не живут,

Только хохлятся скорбно и глухо,
A наутро – комочек из пуха…
Даже птицы здесь не живут.

Только книги в восемь рядов,

Молчаливые, грузные томы,
Сторожат вековые истомы,
Словно зубы в восемь рядов.

Мне продавший их букинист,

Помню, был и горбатым, и нищим…
…Торговал за проклятым кладбищем
Мне продавший их букинист.

Читатель книг

Читатель книг, и я хотел найти
Мой тихий рай в покорности сознанья,
Я их любил, те странные пути,
Где нет надежд и нет воспоминанья.

Неутомимо плыть ручьями строк,

B проливы глав вступать нетерпеливо
И наблюдать, как пенится поток,
И слушать гул идущего прилива!

Ho вечером… О, как она страшна,

Ночная тень за шкафом, за киотом,
И маятник, недвижный, как луна,
Что светит над мерцающим болотом!

Золотое сердце России

Детство

Я ребенком любил большие,
Медом пахнущие луга,
Перелески, травы сухие
И меж трав бычачьи рога.

Каждый пыльный куст придорожный

Мне кричал: «Я шучу с тобой,
Обойди меня осторожно
И узнаешь, кто я такой!»

Только дикий ветер осенний,

Прошумев, прекращал игру, —
Сердце билось еще блаженней,
И я верил, что я умру

He один – с моими друзьями,

C мать-и-мачехой, с лопухом,
И за дальними небесами
Догадаюсь вдруг обо всем.

Я за то и люблю затеи

Грозовых военных забав,
Что людская кровь не святее
Изумрудного сока трав.

Память