Далеко от яблони

Его манеру общения Грейс оценила бы как нечто среднее между раздражающей и обаятельной. Нравится он ей или просто вызывает жалость? Трудно сказать.

– На этот раз поняла, – проговорила она.

– Так, значит, ты хочешь оформить возврат? – уточнил он.

Ладно, Грейс готова признать: нелегко поддерживать разговор с девчонкой, которую в прошлый раз видел плачущей на полу в туалете после того, как она врезала по носу другому парню, да еще когда в этом туалете стоит жуткая вонь, потому что в кабинете за стенкой дохлых зверюшек кромсают на куски во имя науки.

– Да. – Грейс показала пакет. – Мама попросила. Она страдает бессонницей и по ночам часто покупает что-нибудь через интернет, а потом возвращает все назад.

– А-а. Ну, с этим я могу помочь. Я про возврат, не про бессонницу.

Грейс обернулась.

– А нельзя ли сделать это прямо здесь?

Рейф посмотрел в том же направлении, затем снова перевел взгляд на нее.

– В торговом зале крутится какой-то гнусный покупатель? Или от кого-то плохо пахнет?

– Нет, там… знакомые из школы.

– Ясно. Видишь их физиономии пять дней подряд, а они продолжают лезть тебе на глаза даже в субботу.

– Типа того, – кивнула Грейс, хотя улыбка Рейфа заставила ее предположить, что ему, возможно, известна настоящая причина.

– Рад встрече, – сказал он, ведя ее к дальней кассе. – И уже не в облаке формалина.

– Я тебя предупреждала, ты не слушал.

– Да, ощущения были своеобразные. – Не глядя на Грейс, он взял у нее пакет. – Что это?

– Солонка и перечница. Говорю же, мама не спит. Бессонница в три часа ночи заставляет делать странный выбор.

– Не могу решить, симпатичные они или уродливые.

– Вот-вот, и я тоже сомневалась! – воскликнула Грейс. – Папа сказал, что это страхолюдство, так что…

В заднем кармане завибрировал мобильный, но она не ответила.

– Ита-а-ак, – протянул Рейф, войдя в компьютерную программу, – кого еще ты поколотила за это время? Тебе ведь необходимо поддерживать форму. Ниндзя тренируется постоянно.

– Я не ниндзя.

Пальцы Рейфа забегали по клавиатуре.

– Откуда ты знаешь?

– Разве для этого не нужно… подтверждение? Какой-нибудь сертификат или удостоверение?

– Понятия не имею. Вечно не успеваю у них спросить.

Грейс невольно улыбнулась.

– Никого я больше не поколотила. Это была разовая акция.

– И родители посадили тебя под домашний арест до скончания веков?

– Нет, – покачала головой Грейс, наблюдая, как Рейф пробил квитанцию на возврат, а потом ловко подбросил керамическую яичницу на сковородке, будто жарил ее по-настоящему. – В последнее время родители ходят вокруг меня на цыпочках.

– Правда? – Он оторвал взгляд от экрана. – Почему? Опасаются, что ты и им зарядишь?

– Тебе ничего не рассказывали? – наконец отважилась спросить Грейс. – Серьезно? – Телефон в кармане снова зажужжал, и она снова не ответила.

– О чем? – Рейф протянул ей квитанцию. – Все, деньги вернулись на счет твоей мамы.

– Погоди, погоди, ты на самом деле не знаешь, из-за чего я стукнула того урода?..

– Видишь ли, это одна из тех противных ситуаций, с которыми сталкивается в школе новичок. Нет друзей, которые посвятили бы во все грязные сплетни.

У Грейс упало сердце. Неудивительно, что Рейф так охотно с ней общается – просто ничего не знает.

– Считай, тебе повезло.

– Есть идея получше. У меня сейчас как раз перерыв. Может, возьмем замороженный йогурт или еще что-нибудь, и ты выложишь все, что мне положено знать? Выступишь в роли моего личного TMZ?[11]

Грейс не ела замороженный йогурт с начала беременности. Одна мысль о сладком ягодном вкусе вызвала у нее тошноту, но сейчас самым ужасным было не это. Угощаться замороженным йогуртом в компании с кем-то – совсем другая история. Вот это звучит ужасно.

– Послушай, я должна тебе кое-что сказать. – Она посмотрела на Рейфа в упор. В последнее время Грейс не могла заставить себя смотреть людям в глаза: голова как будто наливалась тяжестью и, чтобы сохранить равновесие, взгляд приходилось опускать или отводить в сторону.

– Так. Эта фраза обычно ничего хорошего не предвещает.

– В общем… Я сейчас не готова спать с кем-то или просто встречаться, понимаешь? Я этого не хочу.

– Стоп-стоп-стоп! – Вскинув ладони, Рейф беспомощно огляделся, словно Грейс нацелила на него дуло пистолета и потребовала всю выручку из кассы. – Кто говорит про «спать» или «встречаться»? Я сказал, йогурт. Эти слова даже не рифмуются! – Он снова заставил Грейс улыбнуться. Макс тоже это умел. Когда-то. – Я люблю замороженный йогурт и просто подумал, может, ты тоже его любишь, – продолжал Рейф. – В любом случае, перерыв у меня всего пятнадцать минут, так что свидание вышло бы дешевеньким. И вообще, не рекомендую со мной встречаться, я в этом полный лох.

– Ты такой странный, – помолчав, заметила Грейс.

– Мои братья и сестры давно выросли, – пожал плечами Рейф, – так что меня можно назвать единственным ребенком в семье. Я часто разговариваю сам с собой.

– Меня тоже можно, – сказала Грейс и вдруг осознала, что называть ее так уже неправильно. – Ну, почти. Длинная история.

Рейф вздернул бровь, но расспрашивать не стал.