Далеко от Москвы

– Я присоединяюсь к общему приглашению и прошу вас принять участие в нашем небольшом празднике. И эти скромные цветы.

– Благодарствуйте, Анатолий Иванович … – Даша зарделась, – Но мне неловко, и неодета я …

– Тетя Даша, но мы же тебя приглашаем, а не твое платье!

– Спасибо тебе, Димочка! Разве можно устоять от такого приглашения!

– Так мы вас ждем. А их я оставляю, чтобы вам не было скучно идти.

Свиридов с Гришей вышли, оставив в комнате Диму и Мальчика. Даша стала перед зеркалом поправлять прическу, сняла халат.

– Гриша, ты присмотрелся? До чего хороша, а? И достоинство какое у этой девочки – ну, королева, ни дать, ни взять. Сможешь? Жаль ее оставить без подарка.

– Я пойду попробую. Она очень красива, но внутри еще лучше …

Гриша задумчиво ушел. А вслед за Свиридовым Дима и Мальчик ввели за руки Дашу.

– Знакомьтесь – Дарья Федоровна, дежурный воспитатель нашего подрастающего поколения, наш желанный и почетный гость.

Даша смутилась и покраснела – краснела она вся: сперва краснели щеки, затем все лицо, затем краснела шея. Но поскольку со всеми она уже была знакома, а может быть, потому что в словах Свиридова не было даже намека нарочитости и он так искренне заботливо усаживал Дашу за стол, она перестала смущаться.

– Итак, девочки и мальчики, а так же дети! За таким прекрасным столом …

Все постепенно усаживались поудобнее, а мальчики, первоначально устроившиеся на руках своих мам, быстренько переселились на колени их соседей и видно было, что чувствовали они себя там прекрасно.

– Из того, что я вижу, я делаю заключение, что за столом собрались действительно самые близкие люди! – мамы несколько смутились, но только самую малость.

– Слышь, дядя Толя! – встрел Мальчик. – Мы сюда собрались поговорить, али как?

– Ну, до чего вредоносный этот ребенок! – шутливо возмутился Свиридов. – И али как тоже, но и поговорить надо! Но поскольку ты мне зажимаешь рот, то приступаем к действиям! Надо налить! А также вручаются подарки самым маленьким!

Тоня разворачивала сверток, а Свиридов нес набор весело разукрашенной керамической посуды очередному мальчику.

Мальчики были довольны, разглядывали разукрашенные рисунками тарелки и кружки, показывали друг другу. Рисунки у всех были разные. Мальчики ставили полученные кружки перед собой, а Тоня поймала вопросительный взгляд Даши.

– Да, Даша, посуда мытая, – подивилась она такой заботливости совсем казалось бы посторонней девушки.

– Спасибо, тетя Тоня и дядя Толя. Нам эта посуда очень нравится, – Сережа поворачивал перед глазами свою кружечку, – Наверное, рисовал очень добрый человек – смотрите, какие одухотворенные рисунки …

Он удивленно оглянулся внезапной тишине – только позавчера утром он не мог членораздельно назвать свое имя, а сейчас такие сложные слова звучали чисто и правильно.

– Все! Пора выпить, иначе … Предлагаю тост. Давайте выпьем за то, что дети вместе со своими мамами, и чтобы это так было всегда …

Мальчики тоже выпили лимонад со всеми из своих новых кружечек и во всю кормили своих мам и тех, у кого они сидели на руках. Соседи не забывали Дашу – та выпила не жеманясь и ела как-то очень аккуратно и уютно. И при этом не забывала глазами показать что-то нужное то одному, то другому мальчику.

И, главное, те понимали и слушались ее.

– Хороша, правда? – тихонько спросила Тоня.

– Прелесть. Но к своему избраннику, думаю, требования у нее будут весьма высоки.

– Так, мальчики, почему рюмки пустые? Я хочу тоже сказать тост.

Вера подняла рюмку.

– Толя. Мы здесь все твои сестры, и пусть Антонина Ивановна не ревнует, но мы все ужасно любим тебя. И если бы не ты … В общем, за здоровье нашего брата Анатолия и крепкие наши поцелуи ему! Сейчас вставать не будем, но мы тебе этот должок вернем, не сомневайся!

– За твое здоровье, Толя!

– Будь здоров, милый братик!

– Толя!

Пришлось Свиридову вставать и чокаться со всеми мамами, а потом и со всеми остальными. Даше с обоих сторон объясняли, в чем дело и каким образом у Свиридова тут появилось столько родственников сестер сразу …

– А теперь хочу тост произнести я от имени младшего поколения! – рядом с Верой, придерживаемый крепкой мужской рукой, встал Петя и поднял свою кружечку.

– Мы еще не научились правильно говорить, вернее, правильно выражать свои мысли … Но мы все предлагаем тост за доброту всех присутствующих и их заботу о нас. Поэтому за вас, товарищи взрослые!

– Ну, дает!

– Цицерон!

– Просто мой Петенька!

– Твой? У, собственница! – и под столом тесно сплетенные руки.

Гриша появился бы незаметно, но его выдала гитара тихим рокотом струн.

– Посмотрите, – Гриша украдкой показал Свиридову и Тоне новый портрет. На нем Даша смущенно улыбалась – нет, она еще не успела улыбнуться, а просто ей было приятно от чего-то. Или просто было так хорошо на душе, что невозможно было не поделиться с другими?

– Дарим?

– Дарим.

– Минуточку внимания! Один местный … Местный? Ну, да, местный и малоизвестный художник приготовил подарки наилучшей части присутствующих. Вручение подарков производит Свиридов-младший!

– Ну, чего ты, папа? Тетя Катя, прими от меня, пожалуйста.

– Ой, Гриша! Смотрите, девочки!