Далеко от Москвы

— Получается неутешительно, — сказал он. — При такой толщине трактор провалится даже без груза. Рискованно пускать и машину, лед неровный и кое-где очень тонок. — Алексей поднялся. — Надо сказать Василию Максимовичу, зря торопится он с дорогой через пролив.

Беридзе с любопытством смотрел, как из воды в проруби высовывались острые головы крупных рыб.

— Сказать-то ему нужно, но дорогу пусть делают, — отозвался Беридзе.

— Зачем?

— Будем пускать машины с неполной нагрузкой. Прав Батманов: не все учтешь в расчетах. Да и лед на дороге, где расчистят снег и срубят торосы, будет быстрее крепнуть.

— Эта дорога — сплошной риск людьми и машинами. И ахнуть не успеешь, как затянет под лед. Тогда пожалеешь, да поздно!

— Ты не понимаешь Батманова, Алеша. Строя эту дорогу, он подружится с людьми и даст им осознать их собственную силу. Он ведь поставил задачу пробиться к острову за день. Скажи-ка, сколько на это дней полагается по нормам?

С берега к ним подошел Силин. Они не сразу его узнали — тракторист был без рыжих бакенбард, какими удивил их в домике под снегом. Силин обрадовался инженерам, будто родным.

— Как ты добрался сюда, Семен, расскажи? — спрашивал Алексей, обнимая его.

— Благополучно. Трактор в целости, хоть сейчас запускай.

Силин ничего больше не прибавил, но Алексей представил себе, что пришлось перенести этому плотно сбитому, скромному человеку, прежде чем он доставил до места свою громадную машину.

— Где ты пропадал? Мы тебя искали.

— На участке был такой мрак, что я не вытерпел и дал ходу поближе к свету, — пошутил Силин.

— Куда же это?

— После партийного собрания, когда мы Мерзлякову сделали последнее предупреждение, он на меня и на Умару особенно взъелся. Меня-то просто уволил. И Сморчкова чуть не постигла такая же участь за строптивость. Умара заявление переправил в крайком, и мы ждали результатов. Потом посоветовались и решили, что надо как-то ускорить дело. Терпеть уж больше невозможно. Ну, добрался я до пограничников... Начальник заставы связался с Рубежанском — ему ответили, что Батманов и вы все выехали сюда. Тогда я вернулся... — Он оборвал свой рассказ и обратился к Беридзе: — У меня к вам три вопроса.

— Хоть четыре, Семен Ильич.

— Мерзляков меня уволил, да я все равно себя работником участка считаю. Однако оформиться все же надо. Бухгалтер Кондрин говорит: приказ должен быть.

— Это дело пустое. Иди к Рогову, он даст приказ.

— Пожалуй, следует Батманову рассказать, как Мерзляков его уволил, — сказал Ковшов.

— Второй вопрос, — продолжал Силин. — Я гляжу: все люди на дороге и крушат торосы ломами да кирками. Мне, значит, тоже за лом браться?

— Не хочется, что ли?

— Почему не хочется? У меня есть встречное предложение: не ломом дорогу пробивать, а бульдозером. Помните, как под Новинском делали? Я быстро все оборудую, только разрешите.

Беридзе посмотрел на Алексея загоревшимися глазами, но тот сердито сказал:

— Нельзя, Силин. Лед тонкий, ухнешь в пучину — и будь здоров!

— Разрешите. Ручаюсь, будет порядок, — настаивал тракторист.

— Нельзя!

— Алексей Николаевич прав: нельзя, — мягко сказал Беридзе, кладя руку на плечо Силину. — Автомашины и то рискованно пускать на лед. Придется тебе, друг, за лом все-таки браться. Ничего, Батманов обещает и без механизации дать к вечеру дорогу. Иди, помогай ему.

— Последний вопрос, товарищ Беридзе. В отношении Кондрина, бухгалтера. Подозрение имею: вредный он человек.

— Вот так, вдруг! — удивился Беридзе. — С чего ты взял?

— Товарищ главный инженер, надо присмотреться к нему! Он не лучше Мерзлякова.

— Что тебя так насторожило? — спросил Алексей.

— Даже трудно сказать, — пожал плечами Силин. — Конечно, он при мне никого не убивал и ничего не крал. Но когда говоришь с ним, возмущение какое-то в душе поднимается. Неприятный он.

— И только-то! — засмеялся Беридзе. — Нельзя так легко судить людей. Бывают люди и неприятные, да правильные... Наверное, он тебе резкое слово сказал, ты и обиделся...

— Не нравится мне этот человек, — покачал головой Силин.

— Ну ладно, мы заметим себе это, — сказал главный инженер.

— О Кондрине ты Батманову тоже расскажи, — посоветовал Алексей. — Иди к нему. Кстати, передашь вот эту записку.

Тракторист нашел Батманова в двух километрах от берега, среди толпы людей.

— Мы не должны облегчать себе работу, — говорил Батманов — Дорога нужна хорошая, не какая-нибудь. По ширине требуется не меньше шести метров, а мы ее опять сузили, двум машинам тут никак не разъехаться. И надо делать ее гладкой, как паркет, она же у нас в буграх. Ты, Умара, не выжимай темпы за счет качества. Ясно?

— Ясно, как божья день! — откликнулся Умара.

Он не хотел терять ни минуты, а люди все еще стояли вокруг Батманова. Умара не мог спокойно на это смотреть. Он порывисто ухватился за лом, на ходу скинув с себя ватную куртку. Шапка его сбилась на затылок, жесткие, как проволока, черные вихры торчали из-под нее.

— Нажимай, товарищи! Карпов там не зевает, не давай обгонять! — кричал сварщик, заново расставляя людей. — Сюда ставай, зачищай дорога. Не ковыряй лед, осторожно... Эх, катка нужна какой-нибудь!