Далеко от Москвы. Город Солнечный

– А это когда все чувства одного полностью доступны обоим, все до мельчайших эмоций.

– Этого быть не может.

– Совершенно с вами согласен – этого не может быть потому, что этого не может быть никогда. Но это – есть. Добавьте к этому способность этих детей к обучению, к чтению мыслей окружающих и к проникновению в их информационные поля …

– Полнейшая чушь!

– Вот именно. Вам представится возможность самостоятельно убедиться в этой чуши – мальчики пороются у вас в памяти и достанут оттуда такое, что кроме вас никто и не знает. С вашего, естественно, согласия и разрешения.

– Постойте, Анатолий Иванович … Вы же серьезный человек … И вы хотите меня убедить, что какие-то мальчики не просто бытовые телепаты, а еще и информационные экстрасенсы? И еще эмоционально-чувственно связаны со своими матерями?

– Вы в этом будете убеждаться сами, без моей помощи. А смысл всего, что я вам пытаюсь объяснить, один – надо произвести серьезнейшее обследование детей и родителей, и найти, в чем тут дело.

– Так … Но ведь это где-то совсем рядом с тем, о чем говорил мне Эрнест Умарович – воздействие непонятных мне излучений на наследственно-генетический механизм?

– Не рядом. А именно то самое и есть. Просто объекты появились неожиданно – о существовании мальчиков с их особыми способностями стало известно недавно. До этого было известно о существовании только одного такого мальчика, а теперь их восемь. Вот вам и поле для работы, для развертывания исследований.

– Подробнейшие биологические и генетические исследования … Вы знаете, сколько это стоит? Ах, да, это не мое дело. Когда я смогу начать? Можно увидеть этих мальчиков?

– Да хоть сейчас. Они гуляют вон за тем корпусом.

– Или лучше подождать, пока приедут мои помощники? И развернуть все как следует? Черт знает что, я уже начала советоваться с вами, Анатолий Иванович!

– Познакомиться с мальчиками можно и сейчас. Пугать их исследованиями сразу не стоит, хотя они примерно знают об этом – как, Эрнест Умарович? Подведите их к этому постепенно, а пока попытайтесь освоится с их способностями – к ним, действительно, нелегко привыкнуть.

– А может быть, даже нельзя привыкнуть. – дополнил Умаров. – Вы не расстраивайтесь, Ангелина Митрофановна, Свиридов умеет вышибить из седла любого. Если учесть, что он еще далеко не все сказал …

– Что!? Он еще не все сказал!?

– Анхелина, ты еще прекраснее, когда сердишься! – ответил ей Свиридов на немецком языке.

Умаров рассмеялся.

– И он еще ругается на иностранных языках, – улыбнулась Иванищева, – Ну, что за мужчина – просто душка. Будем считать, что вы ничего плохого про меня не сказали, не так ли?

– Вам перевести? Свиридов сказал, что вы еще прекраснее, когда сердитесь.

– Я же говорю – душка … Так я подумаю, как лучше организовать обследование – психологические, физиологические, генетические … И приду к вам, коварный мужчина … Не сердитесь, привыкайте – я тоже не сахар … Мне почему-то кажется, что лучше всего будет, если с этими мальчиками познакомите меня вы. Я не права?

– Как же такая изумительная женщина может быть неправа? Этого просто не может быть. Она может только заблуждаться …

В ГОРКОМЕ

В здании горкома партии было удивительно тихо и все ходили на цыпочках.

В кабинете первого секретаря их встретил коренастый мужчина с хитрым крестьянским лицом, с простецкими манерами и удивительно цепкими внимательными глазами.

– Коноплев, Алексей Васильевич, – представился он. – Председатель комиссии партийного контроля, созданной специальным решением Центрального Комитета.

Усадив гостей Коноплев раскурил трубочку.

– С Назаром Захаровичем мы уже немного знакомы, – начал он, – А вот с вами, товарищ Свиридов, мне очень хотелось поговорить. С материалами дела я знаком, по отдельным моментам к вам вопросы будут у моих помощников. А у меня один общий вопрос. Как такое могло случиться? Ну, кто из вас первый?

– Давайте я попробую, – начал Брызга, – Мы несколько раз пытались заслать своих людей в преступные группировки, и все безрезультатно. Если бы мы были более настойчивы, более успешно …

– Нет, пожалуй это не ответ. А вы, Анатолий Иванович, как считаете?

– Думаю, проблема значительно сложнее. И значительно проще. Значительно сложнее – очень много всяких факторов сыграли свою роль в образовании и разрастании преступной группы. Значительно проще – ничего бы подобного не было, если бы была налажена работа с людьми. Все аспекты этой работы – и политико-воспитательная, и культурно-массовая, и работа с молодежью, и с неработающими, и с разнообразным контингентом бывших заключенных и условно расконвоированных … Работа с людьми – основа нормального функционирования, здорового функционирования любой системы, включающей человека …

– Интересно. Значит, вы считаете, что недостатки в политико-массовой работе явились причиной рассматриваемых нами преступлений?