Далеко от Земли

– Да если бы… – усмешка уголком рта. – Телепатор настроен отлично. И я достаточно понаторела в обращении с ним, чтобы тешить себя иллюзиями.

Вдоль позвоночника пробежала холодная ящерка.

– Война?!

– М? – она судорожно вздохнула. – Да нет, не война… то есть не то, что ты сейчас подумал. Чудовища останутся в шахтах. Всё будет сделано проще… практически бесшумно.

Теперь холодная ящерка бегала по моему хребту не переставая.

– А… твой шеф?

– А что шеф? – она вновь усмехнулась краешком рта. – Вмешательство во внутренние дела аборигенов не производилось, не производится и производиться не будет. Мы тут для того, чтобы блюсти интересы прекрасной Иноме. Только.

Пауза.

– Наверное, я была бы полностью с ним солидарна. Если бы не встретила тут одного аборигена. И эта ледяная планета стала мне, скажем так, не совсем чужой.

Я уже вовсю грыз собственные губы.

– Ладно… кто предупреждён, тот вооружён… Но надо же что-то делать?!

Тяжёлый вздох в ответ.

– Я не знаю, Антоша… Я правда не знаю. А пока возьми вот…

На её ладошке поблёскивали серебряной цепочкой брелки, сцепленные рядом.

– Телепатором ты уже умеешь пользоваться. Вот это искатель «жучков». А это устройство связи. Принципиально необнаружимое вашими средствами контроля.

– А это?

– А это индикатор потока внимания. Он должен работать круглосуточно. Как только подаст сигнал, включай телепатор и ищи заинтересовавшееся тобой лицо. К сожалению, я не могу снабдить тебя оружием, перстень-парализатор изготавливается под владельца индивидуально.

Пауза.

– Вот такие дела, Антоша.

* * *

– …А ну-ка, лови! Ап! Ага, не можешь?!

– Тебя поймаешь, пожалуй…

– А ты соберись с силами! И одним рывком! На один-то рывок ты способен, нет?

– Ну держись!

Моему спринтерскому броску, на мой сугубо личный взгляд, по-хорошему мог позавидовать и гепард. Никакого толку…

– Фуххх… Всё, сдаюсь! Заморила ты меня…

– А как же ты намерен на мне жениться, если поймать не в силах? – Моя ненаглядная показала язычок, острый и розовый.

– А если тебе нравится этот парень, постой смирно!

– А, вот так вот?

Оказывается, детская игра в «салочки», непременная забава иннурийских малышей, была хорошо известна и на прекрасной Иноме. Более того, если я верно понял, в седую старину именно таким способом женихи делали предложение тамошним невестам. Поймал девушку – она твоя, не поймал – извини, парень… Очень гуманный и мудрый способ, кстати. Поскольку иномейки в среднем бегают резвее иномейцев, взрослая здоровая девица могла без лишних слов отшить нежелательного ухажёра. Ну а если девушка слабосильна и субтильна, то и неча выёживаться, подруга, – бери, что дают, пока совсем на бобах не осталась. Что касается аборигена Иннуру, то ни малейших шансов при честном состязании тут не имел бы даже чемпион мира. Темп, посильный мастеру спорта на стометровке, Вейла легко могла держать пару-тройку километров, если не все четыре.

– Ну вот видишь, можешь, когда захочешь. – В её глазах по обыкновению плясали смешинки.

– Могу, когда ты захочешь! – Я сочно залепил ей губы поцелуем.

Сегодня мы гуляли в Алёшкинском лесу – сразу после работы, наскоро перекусив пирожками с рисом и яйцами в харчевне, устремились за город. «Ушастик», доставивший нас на опушку, дремал в кустах, на заднем сиденье лежали жакет и длинная деловая юбка – Вейла всё же не рисковала щеголять на службе в нарядах, предназначенных для взора любимого.

Май, словно спохватившись, наконец-то вступил в свои права по-настоящему, без дураков. Холодные – аж пар изо рта! – ночи и бодрящие «демисезонные» температуры днём сменились ласковым теплом, переходящим после полудня в жару… в том смысле, как её понимают аборигены-иннурийцы.

Май летел к концу, и где-то там, в космической пустоте, летели к цели два неуклюжих дикарских аппарата, отмеряя время, отпущенное нам двоим.

«Я не знаю, сколько времени светлые небеса нам отпустили, но не хочу терять больше ни часу»…

Теперь уже наряды моей ненаглядной в свободное от работы время нельзя было назвать чересчур откровенными – скорее бесстыдными. Колготки, как ближайшие родственницы ненавистных штанов, были заброшены в дальний угол. Чисто декоративные юбки, украшенные вдобавок двумя-тремя, а которые и четырьмя разрезами, тщетно силящиеся прикрыть ягодицы, кружевные и шёлковые блузки, даже и не пытающиеся скрыть хоть что-нибудь, – вот и весь наряд. Ни единой лишней тряпочки. «Главное, чтобы видел ОН. Чтобы смотрел на меня, не отрывая глаз, – да, я так хочу!»

Дополняли сей гардероб босоножки на низком каблуке – высоких каблуков Вейла не любила. Во-первых, дикое извращение, с точки зрения иномейки. И, во-вторых, туфли на высоких каблуках придавали её длиннейшим ногам некоторую ходульность.

«Скажи, Антоша… если что… как ты будешь жить без меня?»

Наверное, высокое безумие любви тоже имеет свою градацию. И мы уже достигли самой высшей ступени – той, куда не добрались даже Ромео и Джульетта. Да, они не могли жить друг без друга, но для прекращения жизни им потребовался яд. Мне яд был ни к чему. «Умереть от любви» вовсе не метафора, теперь я знал это точно.